Реклама:
Номер 277-278
подписан в печать 01.04.2011
Русское Воскресение : История : Горькие уроки польской истории

Журнал «Золотой Лев» № 277-278 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Л. Липкин

 

Горькие уроки польской истории

Современный взгляд

 

Видный польский дипломат, свидетель и участник событий 1612 года Станислав Немоевский уже в 1607 году в своих "Записках" сформулировал, каковы должны быть после покорения России геополитические планы тогдашней Польши – наследницы европейских крестовых и колониальных походов: "после победы, при великой славе и работе рабов – мощное государство и расширение границ; мы не только в Европе стали бы могущественнее других народов, но наше имя сделалось бы грозным для Азии... А выше всего – расширение и соединение католической церкви и приобретение такого количества душ для Господа Бога".

Души – для Ватикана и рабы для шляхты – так расшифровывается эта фраза.

Начиная с той поры, Польша жила и до сих пор живёт в мире мессианских мифов... Их много. Самый древний о миссионерском призвании Польши, в распространении "огнём и мечом" католицизма на восточнославянских землях, другой миф о великой сверхдержаве Речи Посполитой "от моря до моря", третий о рыцарской самоотверженной защите европейской цивилизации от московских и вообще азиатских варваров, четвёртый о Польше, как объединительнице неких прогрессивных, революционных сил, вечно борющихся "за нашу и вашу свободу"... Проходят века, но одни польские обветшавшие мифы сменяются другими.

Сегодняшний набор польских мифов, родившихся в трагическом XX веке обширен...

Это миф о "цвете польской нации", уничтоженной в Катыни, о Варшавском восстании, о рыцарственной сущности Армии Крайовой, о роковых для Польши событиях августа-сентября 1939 года ...

Вроде бы сплошные поражения... Но польское общественное мнение живёт памятью об этих поражениях, шумно, а порой яростно справляет их юбилеи, возводит их в ранг священных событий своей истории, поражений.

Сегодня эти замешанные на мистике, экзальтации и религиозном мазохизме мифы стали частью официальной политики польского государства, которая на современном этапе определяется стремлением Варшавы воспользоваться сложившейся ситуацией, позволяющей ей наконец-то реализовать свои внешнеполитические амбиции, которые долгое время (начиная с середины XVIII века) подавлялись ее соседями (Россией/СССР, Германией, Австро-Венгрией). Несмотря на сравнительную ограниченность своих экономических возможностей, Польша претендует на роль одного из европейских центров силы, без которого невозможно решение актуальных региональных и международных проблем.

Внешнеполитическая доктрина Варшавы основана на стремлении государства и превалирующей части политической элиты страны вернуть Польшу в число "европейских грандов", поставив ее в один ряд с Францией, Германией и Великобританией. Большой популярностью у польского истеблишмента также пользуются идеи маршала Пилсудского (известного своими крайне русофобскими, антисемитскими и профашистскими взглядами), призывавшего в начале XX века создать новую Речь Посполитую от Балтийского до Черного моря и оказывать активное сопротивление Германии и Советской России). Лех Качиньский в своих интервью неоднократно заявлял, что его идеал — Юзеф Пилсудский, "идейное наследие" которого актуально и по сей день. Между тем, еще в 1904 году Пилсудский писал, что целью Польши должно быть "расчленение государства Российского на основные его составные части и освобождение силой включенных в состав империи стран. Мы считаем это... гарантией существования (независимой Польши), поскольку Россия, лишенная своей Периферии, будет ослаблена настолько, что перестанет быть грозным и небезопасным соседом". В межвоенной Польше такая политика получила название "прометеизм" и была аксиомой, а ее институциональной основой был т.н. Восточный институт, финансируемый МИД и вторым отделом Генштаба (разведка). Создателем и идейным вдохновителем операции "Прометей", заключавшейся в засылке и создании агентурно-диверсионных групп в советской России для подготовки подполья перед готовящимся тогда военным вторжением в СССР, был Пилсудский. Как констатирует журнал "Впрост", симпатизирующий клану Качиньских, восточная политика Польши последних 20 лет является ничем иным, как продолжением межвоенного " прометеизма ".

В целом, Варшава пытается закрепить за собой роль основного проводника европейской политики на восточном направлении и играть роль центра консолидации антирсссийских сил в евроатлантическом сообществе, прежде всего, восточноевропейских "новичков" и прибалтийских государств. В настоящее время главным проводником указанной доктрины выступает одна из ведущих партий "Право и справедливость" (ПиС), которую и возглавляют братья Качиньские.

Несмотря на то, что на парламентских выборах в Польше в 2007 году победу одержала оппозиционная ПиС партия "Гражданская платформа", а ее лидер Дональд Туск занял пост премьер-министра страны, общая внешнеполитическая концепция Польши не подверглась кардинальному пересмотру. Основные отличия проявились в подходах и методах проведения внешней политики: ставка стала делаться на прагматизм и меньшую идеологизированность, тогда как внешнеполитический тренд страны остался неизменным: восстановить былое могущество Польши.

Наблюдаемые в последнее время попытки кабинета Туска выйти на конструктивный диалог с Москвой направлены преимущественно на решение за счет России собственных политических и экономических проблем, в том числе в отношениях со странами Евросоюза. Без изменения политических ориентиров польского руководства ожидать формирования между Россией и Польшей партнерских отношений, основанных на доверии и взаимной выгоде, не имеет смысла. Об этом красноречиво свидетельствуют события последних лет.

Так, празднования 91-й годовщины независимости Польши, традиционно используемые властями для высвечивания важности сплочения польского общества на базе патриотических идеалов и "правильного" восприятия событий новейшей истории, были омрачены маршем польских национал-радикалов и их столкновениями с антифашистами.

Главным действующим лицом стал президент Л. Качиньский, значительная часть выступления которого была посвящена достижениям межвоенной Польши, а также основным вехам "борьбы поляков с коммунизмом". В этом контексте он напомнил и об отмечавшейся накануне годовщине падения берлинской стены. Его рассуждения на сей счет весьма показательны для настроений заметной части польской политической элиты: "берлинская стена простояла бы значительно дольше, если бы ранее в Польше "Солидарность" не завоевала себе право на законную деятельность, если бы не состоялись выборы 4 июня и если бы в конце концов 12 сентября в Варшаве не было создано первое во всей Центральной и Восточной Европе некоммунистическое правительство. В момент разрушения стены Польша была уже свободна, и без свободной Польши другие также не были бы свободны". При этом он провозгласил курс на формирование в стране нового типа патриотизма – "обращенного в будущее, но имеющего свои корни в прошлом".

В том, что данный процесс за последние годы и так набрал приличные обороты поляки смогли убедиться уже через несколько часов. В самом центре Варшавы прошло шествие около 500 активистов группировки "национально-радикальный лагерь" (HPЛ). При этом собравшиеся молодчики выкрикивали антисемитские и ксенофобские лозунги и скандировали здравницы "Великой Польше", вскидывая руки в нацистском приветствии.

Больше всего польскую общественность насторожил не сам факт митинга НРЛ, а произошедшие после него столкновения с антифашистами и, особенно, тот факт, что вмешавшаяся полиция задержала исключительно противников радикалов.

Примечательно, что это далеко не первая демонстрация силы польских национал-радикалов. Так, еще в апреле 2007 года НРЛ провел массовый митинг в Кракове по случаю проводимого ежегодно Министерством просвещения Израиля в бывшем концлагере Аушвиц-Биркенау т.н. "марша живых". Накануне, когда в Краков начали массово съезжаться участники предстоящей манифестации, по центру города прошла колонна. С выкриками "sieg heil" и вытягивая руку в нацистском приветствии, около 200 бритоголовых молодчиков скандировали лозунги "это Польша, не Израиль", "евреи – долой из Польши", "экономьте жизни минуты – мы устроим для вас Чили" и прочее. Стоит особо отметить, что марш неонацистов был разрешен властями города, а НРЛ – организация легальная и, по официальной версии Варшавы, к фашизму никакого отношения не имеющая.

Со всем этим совпало опубликование центром им. Ш. Визенталя ежегодного доклада о преследовании нацистских преступников. По мнению автора доклада Э. Зуроффа, в Польше "нет политической воли" для преследования поляков, совершивших в годы войны преступления против евреев, а Институт национальной памяти, который должен этим заниматься, гораздо охотнее разрабатывает "коммунистические преступления".

И, наконец, трудно было не обратить внимание на статью профессора иерусалимского университета М. Циммерманна. По его мнению, значительная часть молодых израильтян, посещающих Польшу, покидают ее с убеждением, что это – "крупнейшее еврейское кладбище на земле", а поляки несут значительную долю ответственности за холокост. Профессор считает, что причиной этого во многом является "недостаточно тщательная подготовка экскурсий". Однако в эту теорию марши неонацистов вписываются едва ли.

Стоит также упомянуть, что в ходе этих торжеств прозвучали предложения о целесообразности внести изменения в формат празднования дня независимости. Об этом, в частности, заявил маршал сейма Б. Коморовский, выступивший против попыток "некоторых" политических сил "монополизировать право на польский патриотизм". Появляются в 11ольше в последнее время и голоса о том, что национальный праздник в его нынешнем виде устарел, а его привязка к фигуре Юзефа Пилсудского служит созданию культа авторитарного режима санации и исключает трезвый взгляд на историю довоенной Польши. В этой связи некоторые представители левоцентристских партий напоминают, что во времена второй Речи Посполитой датой образования суверенной Польши считалось 7 ноября. Именно в этот день в Люблине было создано первое польское правительство, независимое от германо-австрийских оккупационных властей.

Особого внимания заслуживает тот факт, что на фоне активизации ультранационалистических[1], неофашистских сил в Польше (чему ярким примером стали названные события в Кракове), польские СМИ время от времени не отказывают себе в удовольствии порассуждать о "нарастании коричневой волны" в России.

Кроме того, в последние месяцы 2009 года в польских СМИ и в экспертном сообществе Польши не стихало обсуждение участия премьер-министра России Владимира Путина в мероприятиях 1 сентября в Гданьске, посвященных 70-летию начала Второй мировой войны. Одни сетуют, что он не согласился с польской версией тогдашних событий и отверг претензии к СССР как к соучастнику развязывания войны. Другие поддерживают возобновление на высшем уровне российско-польского диалога. Особый резонанс получила статья Путина в "Газете выборча", в которой он назвал "аморальным" советско-германский пакт о ненападении 1939 года, но одновременно подверг критике неблаговидную роль Польши в расчленении Чехословакии годом ранее.

Оппозиция обрушилась с критикой на российского премьера, а заодно и на польские власти. "Зачем его вообще приглашали? Чтобы говорить о вопросе, который не закрыт? О газе? " – вопрошает лидер ПиС Ярослав Качиньский. Экс-премьер так расстроился из-за приезда российского политика, что позабыл его нынешнюю должность: "Довели до того, что главным героем событий стал президент России, пан Путин". Ярослав Качиньский возмущается тем, что Путину была "совершенно бесплатно" дана "большая пропагандистская возможность". Досталось и польскому премьеру Дональду Туску за сказанные им слова о том, что "каждый народ имеет право на собственные оценки".

Президент Лех Качиньский также не скрывал раздражения попытками обвинить Польшу в причастности к развязыванию Второй мировой войны: "Не может быть так, что урок смирения должны пройти побежденные, в то время как победители до сегодняшнего дня наибольшее что видят – это свои ошибки. Ошибки сделали и мы. Но одно дело – греховное решение (участие Польши в разделе Чехословакии), а другое – Катынь, Медное и все преступления, совершенные германским фашизмом с холокостом в первом ряду, а также преступления против миллионов поляков".

На торжественной церемонии президент Качиньский приравнял убийство поляков в Катыни к холокосту: "Евреи погибали, потому что были евреями, а польские офицеры – потому что были поляками". В ответ на это генеральный секретарь Центрального совета евреев в Германии Стефан Крамер отреагировал следующим образом: "Катынь – это не Освенцим, а убийство тысяч офицеров не истребление всего народа. При всем понимании боли польского народа и жутких воспоминаниях о судьбах расстрелянных в Катыни, именно в такой день это сравнение неуместно".

Если братья Качиньские отреагировали на приезд Путина устными заявлениями, то Сейм Польши принял специальную резолюцию, осуждающую "вторжение" Красной Армии 17 сентября 1939 года в Западную Украину и Западную Белоруссию, которые между мировыми войнами входили в состав польского государства: "Семнадцатого сентября 1939 года войска СССР без объявления войны совершили агрессию против Речи Посполитой, нарушая ее суверенитет и попирая нормы международного права. Основание для вторжения Красной Армии дал пакт Молотова -Риббентропа, заключенный 23 августа 1939 года в Москве между СССР и гитлеровской Германией. Таким образом, был произведен четвертый раздел Польши. Польша пала жертвой двух тоталитарных режимов – нацизма и коммунизма".

В тексте резолюции также отмечается, что "вторжение Красной Армии открыло очередной трагический раздел истории Польши и всей Центральной и Восточной Европы... Польскую судьбу разделили многие другие народы Центральной и Восточной Европы. Суверенитет потеряли Литва, Латвия и Эстония, нависла угроза над территориальной целостностью и суверенитетом Финляндии и Румынии. Архипелаг ГУЛАГ поглотил сотни тысяч человеческих жизней всех народов этого региона, в том числе многих граждан СССР. Организация системы, длительность и масштаб явления придали этим преступлениям, в том числе катынскому преступлению, признаки геноцида".

"Сейм Речи Посполитой осуждает всяческие попытки фальсификации истории и обращается ко всем людям доброй воли в Российской Федерации с призывом о совместных, солидарных действиях по обнародованию и осуждению преступлений времен сталинизма", – говорится в резолюции. Заканчивается документ заявлением, что Сейм Польши "стоит на позиции, что польско-российское примирение требует уважения исторической правды".

Кроме того, Бюро национальной безопасности (БНБ) при президенте Польши уже 16 сентября выпустило обширный доклад "Историческая пропаганда России в 2004-2009 годах" (в полном виде, в том числе на русском и английском языках, опубликован на официальном сайте БНБ) за подписью руководителя ведомства Александра Щигло. Аналитики БНБ выявили две волны "исторической пропаганды". По их мнению, целью первой кампании в 2004-2005 годах была попытка противостоять попыткам пересмотра освободительного характера наступления Красной Армии в 1944-1945 годах, снять с СССР совместную с Германией ответственность за развязывание второй мировой войны, смягчить вину НКВД за убийство польских офицеров в 1940 году и принизить роль операций польских сил в 1939-1945 годах. "Кампания была инспирирована спецслужбами России, а активное участие в ней принимали представители государства во главе с президентом Владимиром Путиным", – говорится в докладе.

Вторая кампания, по мнению БНБ, началась в текущем году. "Ее главным объектом стала Польша. Пропагандистское наступление было частично реакцией на позицию Варшавы по отношению к вторжению России в Грузию в августе 2008 года, а также на прогресс в реализации стратегии диверсификации поставок энергетического сырья в Польшу. Однако принципиальное значение имели мероприятия в Гданьске, посвященные 70-й годовщине начала Второй мировой войны, и стремление России упредить международную дискуссию о союзе СССР и Третьего рейха. В кампании 2009 года, как и пятью годами ранее, активно участвовали представители российского государства", – утверждается в докладе. Аналитики из БНБ в визите Владимира Путина в Гданьск также усмотрели элемент "исторической пропаганды" – попытку создать впечатление открытости в дискуссиях о прошлом с государствами Восточной Европы.

На этом сочинении БНБ, детально расписавшем практически все польские мифы, стоит остановиться подробнее.

 

***

 

В предисловии глава Бюро национальной безопасности Александр Щигло пишет, что "настоящий доклад будет способствовать развитию дискуссии о будущем взаимоотношений Запада с Российской Федерацией".

Опять, как во времена дипломата Станислава Немоевского, Польша берет на себя ответственность говорить от имени всего Запада ...

При первом чтении документа, сочинённого в недрах БНБ, в глаза бросаются измышления о том, что историк Наталья Нарочницкая якобы была депутатом Думы в 2003-2007 годах "от шовинистической либерально-демократической партии России Владимира Жириновского", о том, что "каждый второй неофашист в мире проживает на территории России", а депутат Госдумы Виктор Илюхин "прославился своими антисемитскими взглядами" и т.д.

Надо ли столь серьёзному правительственному учреждению, как Бюро национальной безопасности опускаться до таких мелких, а главное лживых формулировок?

По поводу слов Путина, сказанных 9-го мая 2005 года об "историческом родстве стран СНГ", шляхтичи иронизируют над этим родством "закреплённым якобы совместной борьбой против нацизма".

Не надо бы им издеваться над этой борьбой, в которой только на польской земле погибло 600 тысяч советских[2] солдат, благодаря чему Польша и польский народ остались существовать в мировой истории. А потому и на "пакт Молотова-Риббентропа" шляхтичам давно бы пора поглядеть трезвым взглядом.

Как вела себя польская властная элита, когда немецкие войска 1 сентября 1939 года перешли польскую границу во время "польского блицкрига"? Немецкий генерал и историк Типпельскирх пишет об этом так: "Когда польское правительство поняло, что приближается конец, оно 6 сентября бежало из Варшавы в Люблин. Оттуда оно выехало 9 сентября в Кременец, а 13 сентября польское правительство перешло границу. Народ и армия, которая в это время ещё вела ожесточённые бои, были брошены на произвол судьбы".

Типпельскирх только забыл сказать, что президент Польши И. Мостицкий в первый же день войны покинул Варшаву, а 4 сентября началась эвакуация правительственных учреждений, и что 7 сентября рванул из столицы в Брест главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы.

Разве что неграмотный или глухонемой обыватель в Польше, да и в России не знает о том, что Сталин заключил с Гитлером в 1939 году секретное соглашение "о разделе" Речи Посполитой. То, что по этому соглашению к Советскому Союзу должны были отойти не польские земли, а западно-белорусские и западно-украинские, оттяпанные в 1920 году поляками у обессиленной гражданской войной России, он ещё кое-что слышал. Но скажи ему, что на этих землях к 1939 году жило 10 миллионов украинцев, 4 миллиона белорусов[3] и лишь 2 миллиона поляков, он удивится. Да и большая часть из этих двух миллионов были так называемые "осадники", то есть польские переселенцы, а проще говоря, колонисты, из солдат и офицеров, отличившихся в войне с советской Россией и получивших в награду украинские и белорусские земли. Им была поставлена историческая задача "ополячить" восточные окраины Великой Польши ("от моря до моря"!), окраины, о которых всегда мечтала шляхта. Осенью 1939 года многие из них очутились в лагерях для интернированных поляков под Смоленском. А в 1940-м или в 1941 году закончили свой путь в Катыни.

В современной польской концепции событий сентября 1939 года замалчивается то, что СССР на деле отказался от первоначальной договорённости с Германией о линии разграничения советских и германских войск в Польше. Как известно, линия такого разграничения в центральной Польше в соответствии с секретным протоколом проходила в основном по Висле, оставляя за СССР, в частности, правобережную часть Варшавы - Прагу. Если бы подобная договорённость было реализована, то тогда, безусловно, имелись бы основания обвинить СССР в участии вместе с Германией в разделе именно Польши. Но, СССР счёл целесообразным изменить свою прежнюю позицию, предложив новое разграничение, в основном проходящее по "линии Керзона", в соответствии с чем к СССР отходили только районы, населённые преимущественно белорусами и украинцами. Тем самым СССР вернул отторгнутые Польшей в 1919-1921 гг. территории, как бы получив обратно только своё.

Поляки не могут "простить" России соглашения с Гитлером в 1939 году. Но все 30-е годы Польша Пилсудского "крутила роман" с Германией Гитлера. В нём были объятья и секретные соглашения, и антисоветская и антирусская риторика, и "режимы особого благоприятствования" в торговле. России всё время тычут в глаза визитом Риббентропа в Москву в августе 1939 года. Но тот же Риббентроп чуть ранее вёл переговоры с Варшавой, а до него в Варшаве то и дело гостили министры "третьего рейха" Геринг и Франк, множество немецких генералов и дипломатов, польский министр иностранных дел Ю.Бек ездил на свидание к самому Гитлеру... Да и сам фюрер, после оккупации своими войсками Польши, приказал поставить в Кракове почётный военный караул у гробницы Пилсудского в Вавельском замке — как бы отдавая дань благодарности его профашистской политике и, видимо, вспомнив, что в 1933 году Польша стала первым после Ватикана государством, заключившим с гитлеровским режимом договор о ненападении, чем поспособствовала международному признанию фашистского режима. Так что – чья бы корова мычала! А когда в результате Мюнхенского сговора Германия решила проглотить Чехословакию, то Польша, будучи гитлеровской союзницей, потребовала свою долю чехословацкой "шкуры" – Тешинскую область, где жило 120 тысяч чехов и только лишь 80 тысяч поляков.

Нынешние поляки до хрипоты рвут глотки, осуждая сталинское государство за соглашение с Гитлером в августе 1939 года. Но вспомним, что до этого каждый кусок Европы, проглоченный фашизмом, Польша приветствовала с восторгом: оккупацию Рейнской области, аншлюс Австрии, вторжение Италии в Абиссинию, итало-германскую поддержку фалангистов Франко в Испании. Гитлеровскую Германию исключают из Лиги Наций – Польша тут же услужливо предлагает фашистам представлять их интересы в этой предшественнице ООН.

Поляки очень хотят забыть позорные страницы своей истории, когда Польша изо всех сил старалась вписаться в европейскую фашистскую империю, которую выстраивал с середины 30-х годов Адольф Гитлер. Вообще у шляхтичей странная память: обо всём, что им выгодно, они помнят и твердят с маниакальным упорством. Но обо всём, что им хочется забыть, забывают моментально.

И даже создание в Варшаве Института национальной памяти дела не поправило. Его директор Леон Керес помнит только о пакте Молотова-Риббентропа, о Катыни, о Варшавском восстании и несчастной судьбе военнопленных из Армии Крайовой.

В Польше времён Пилсудского и после его смерти Западной Белоруссии не существовало. Она называлась "крессами всходними", то есть "восточной окраиной". Поляки в те времена не признавали белорусов за нацию[4]. Известный польский идеолог 30-х годов Адольф Невчинский безо всяких оговорок заявлял, что с белорусами нужно разговаривать на языке "висельниц и только висельниц ... Это будет, – писал он, – самое правильное разрешение национального вопроса в Западной Белоруссии".

Вот почему в 20-30-е годы западные белорусы считали поляков оккупантами и боролись, как могли, с польскими полицейскими, жандармами и. колонистами, получившими земли "всходних крессов" и создавших для белорусов концлагерь смерти в Картуз-Березе.

Вот почему население "всходних крессов" с радостью приветствовало освободительный для них поход Красной Армии 17 сентября 1939 года. И в сегодняшней Белоруссии очень сильно общественное мнение, требующее, чтобы 17 сентября – день воссоединения расчленённого в 1921 году белорусского народа, стало государственным праздником республики.

Ненависть белорусов к польским осадникам – будущим жертвам Катыни – в сентябре 1939 года была такова, что как только рухнула польская колониально-полицейская система в "западных крессах" – то наступило неотвратимое возмездие.

22 и 23 сентября местное население местечка Скидаля расправилось с бывшими легионерами-осадниками. Были застрелены, растерзаны и забиты в результате этой самосудной расправы 42 человека. Значит, было за что, если даже кроткие белорусы не выдержали.

С это точки зрения и на Катынь надо посмотреть по-другому. Все польские историки, политики и журналисты много лет подряд талдычат о том, что в Катыни был расстрелян "цвет нации" – писатели, учителя, священники, учёные и т.д. А вот что пишет современный белорусский историк Л. Криштапович в исследовании "Великий подвиг народа" (Минск, 2005 г.): "Польские русофобы и антисоветчики ламентируют: катынская трагедия – ничем не оправданный расстрел цвета польского общества – офицеров. Но это ведь были не просто военнопленные, а оккупанты, ибо объективно Западная Белоруссия была не польской, а оккупированной Польшей землёй. И расстреляны были не польские офицеры, а оккупанты, представлявшие карательные репрессивные органы Польши на оккупированной белорусской земле. Достаточно вспомнить о польском лагере смерти для белорусских патриотов и коммунистов в Картуз-Березе. Как справедливо отмечает польский историк Кшиштоф Теплиц, "сегодня о польских полицейских говорят, что многие из них были злодейски убиты в Катыни, но не говорят, что те, кто туда не попал, помогали гитлеровцам в окончательном решении еврейского вопроса. Что же касается собственно польских войсковых офицеров, то их в СССР никто и не расстреливал. Общеизвестно, что на территории СССР в годы Второй мировой войны эти офицеры активно участвовали в строительстве польской армии генерала Андерса и народного Войска Польского, которые в составе антигитлеровской коалиции внесли свою лепту в дело освобождения европейских народов от фашизма. Такова правда истории".

В статье Петра Мицнера "Интернированные союзники" (журнал "Новая Польша", № 2, 2005 г.) признаётся, что условия, в которых жили польские офицеры в дягилевском лагере под Рязанью, были вполне человечными: "Они свободно перемещались по территории лагеря, офицеров не заставляли работать, можно было устраивать концерты, шахматные турниры, действовал даже лагерный театр "Наша будка" (разумеется, с жестокой цензурой). Среди заключённых было несколько священников, которым разрешили совершать богослужения".

Поляки договорились до того, что Советский Союз "в сговоре с нацистской Германией совершил агрессию против Польши, Финляндии, Эстонии, Латвии, Румынии". Да во всех этих государствах перед войной уже были профашистские режимы Антонеску, Хорти, Маннергейма, Ульманиса, Сметоны, Лайдонера. Путин был прав, когда весной 2005 года на провокационный вопрос эстонской журналистки ответил, что "во время Брестского мира мы отдали Прибалтику и западные области Украины и Белоруссии. Это была историческая необходимость. А в 1939-1940 годах вернули, и это тоже была историческая необходимость".

Второй священный миф, возвеличенный в сочинении специалистов из польского БНБ – это, конечно, миф о доблестной и благородной Армии Крайовой: "Цель повстанцев состояла не только в освобождении столицы Польши от армии Третьего Рейха, но так же в нарушении согласованного СССР, США и Великобритании в Тегеране в 1943 году разделение Европы. В силу этого соглашения Центральная и Восточная части Европы должны были с 1945 года находиться в советской зоне влияния. В ходе Варшавского восстания немецкие войска систематически уничтожали гражданское население столицы Польши... Тем временем И.В. Сталин приостановил наступление на Варшаву... и не предоставил помощи отрядам Армии Крайовой".

Авторы из БНБ иронизируют над работами российских историков, которые якобы голословно обвиняют А.К. в терроре, грабежах, убийствах мирного населения и советских военнослужащих ... Чтобы не быть голословным в разговоре об этом мифе сошлюсь на некоторые достоверные источники.

Армия Крайова была достаточно многочисленной и хорошо организованной силой. И по советским, и по польским источникам, её подпольная сеть насчитывала от 250 до 400 тысяч человек. Но как она сражалась с немецко-фашистскими оккупантами, как она защищала свой народ? Она исходила из концепции "двух врагов" – Германии и России, которая сводилась к тому, чтобы, как любило говорить командование АК, "стоять с оружием у ноги". Это тактика была один к одному похожа на тактику союзников Советского Союза, которую вице-президент США Гарри Трумэн охарактеризовал следующим образом: "Пусть немцы и русские как можно больше убивают друг друга". Но цинизм, естественный и понятный для союзников, на земли которых ни разу не ступила нога гитлеровского солдата, на практике оказывался самоубийственен для "расово неполноценного", согласно учению нацистских бонз, народа, обречённого на уничтожение. Тем не менее, поляки не торопились открывать "второй партизанский фронт", и "Информационный бюллетень" Главного штаба Армии Крайовой 1 октября 1942 года так комментировал развернувшееся Сталинградское сражение: "Ад на Волге. Битва за Сталинград приобретает историческое значение. Очень важно и то, что колоссальная битва "на великой реке" затягивается. В ней взаимно уничтожают себя две самые крупные силы зла".

Когда в начале 1943 года советские войска добивали и брали в плен последние части армии Паулюса, идеологи АК отнюдь не радовались этой победе, но оплакивали судьбу оккупантов: "Страдания солдат, участвующих в боях в морозы и пургу, лишённых поставок продовольствия и оружия, без медицинской помощи, в открытой степи, ужасны. С нашей стороны было бы несправедливо, если бы мы не подчёркивали исключительную моральную выносливость остатков армии Паулюса ..."

Эти слёзы лились в то же самое время, когда крематории Освенцима и Треблинки уже работали на полную мощь, когда тысячи поляков в вагонах для скота выселялись из Люблинского воеводства и Замойщины, когда сотни детей, оторванных от матерей и отцов, до смерти замерзали в этих вагонах ... Польский историк Владислав Побуг-Малиновский писал о том, как в те трагические дни придерживался тактики "стоять с оружием у ноги" один из вождей АК генерал Ровецкий с его штабом: "Он умел решительно сдерживать чрезмерный боевой темперамент ... Когда в конце 1942 года немцы начали на Замойщине жестокую акцию выселения, он сохранял умеренность в организации возмездия. Некоторые из польских деятелей требовали "даже мобилизации АК и похода на помощь Замойщине". Ровецкий, уклоняясь от этих требований, говорил своему окружению: "Если мы послушаем тех, которые сейчас так шумят и обвиняют нас в бездействии, то когда немцы начнут нас бить, те же самые лица первые начнут пищать, чтобы мы прекратили".

Сегодняшние польские "аковцы" кричат о том, что советские войска не пришли на помощь Варшавскому восстанию. Но как Армия Крайова отозвалась на восстание евреев в варшавском гетто 19 апреля 1943 года?

Генерал Бур-Комаровский в своих воспоминаниях "Подпольная армия" пишет, что когда Ровецкий созвал совещание штаба и робко заявил, что "в такой степени, в какой это возможно, мы должны прийти евреям на помощь", то от своих штабных офицеров "он услышал такие рассуждения: если Америка и Великобритания не в состоянии предотвратить это преступление немцев", то "как же мы сможем их остановить?".

Блистательные польские кинофильмы ("Канал", "Потом наступит тишина", "Пепел и алмаз") создали иллюзию того, что в Польше было мощное партизанское сопротивление фашизму. Но и это – тоже не выдержавший испытания временем миф, о котором В.В. Кожинов пишет так: "По сведениям, собранным Б. Урланисом, В ходе югославского сопротивления погибли около 300 тысяч человек (из примерно 16 миллионов населения страны), албанского – почти 29 тысяч (из всего лишь 1 миллиона населения), а польского – 33 тысячи (из 35 миллионов). Таким образом, доля населения, погибшего в реальной борьбе с германской властью в Польше, в 20 раз меньше, чем в Югославии, и почти в 30 раз меньше, чем в Албании!"

Но ведь всё же воевали поляки и в Европе – в английских частях, и в составе советских войск, и в 1939 году во время немецкого "блицкрига", длившегося 28 дней. Да, воевали. Пропагандистское сочинение польского БНБ с пафосом пишет об этих войнах так: "после поражения в сражениях против Германии и СССР поляки пять раз формировали армию: во Франции в 1939 году, в Великобритании летом 1940 года, в СССР в 1941 году армию генерала Владислава Андерса, которая затем сражалась в Италии, и во второй раз армию в СССР в 1943 году, которая сражалась вместе с Красной Армией. Пятой польской армией было вооружённое подполье на оккупированных территориях. С 1 сентября 1939 года по 8 мая 1945 года во всех польских воинских формированиях (регулярные, партизанские, подпольные) прошло около 2 миллионов поляков. В конечном этапе войны на всех европейских фронтах сражалось 600 тысяч польских солдат во всех родах вооружённых сил. Летом 1944 года польское вооружённое подполье насчитывало более 300 тысяч давших клятву солдат. Это позволяет утверждать, что Польша направила на фронты Второй Мировой войны четвёртую по численности союзническую армию". На языке нынешней пропаганды всё звучит складно, хотя и хвастливо. А на деле? Общая цифра погибших за родину с 1939 по 1945 г. польских жолнежей – 123 тысячи человек, то есть 0,3% от всего населения в 35 млн. Прямые военные потери СССР – 9 млн. человек, это 5% населения страны. Немцы потеряли (чисто немецкие потери, без союзников) 5 млн. солдат и офицеров – около 7 % населения. В таких страстных, судьбоносных и беспощадных войнах, какой была Вторая Мировая, тремя десятыми процента, такой малой кровью Родину не спасёшь и независимость не отстоишь, никакие гениальные фильмы не помогут...

Да, Польша кроме павших в борьбе потеряла во время II Мировой войны около 6-и миллионов своих мирных граждан. Но случайным ли было то, что более половины из них были польскими евреями? Случайно ли то, что, как уже сказано выше, когда началось восстание евреев в варшавском гетто 1943 года – ни Лондонское правительство, ни Армия Крайова пальцем не пошевельнули, чтобы хоть как-то помочь своим обречённым на смерть согражданам? Случайно ли то, что когда 22 июня 1941 года немцы перешли нашу границу в Западной Белоруссии, то местное польское население не пошло в партизаны и не подумало сопротивляться оккупантам, но тут же устроило несколько еврейских погромов своим соседям в близлежащих местечках, а 10 июля в городке Едвабне, куда сбежались все уцелевшие евреи в количестве двух тысяч, умертвило их жесточайшим образом вплоть до сожжения полутора тысяч несчастных беженцев в деревенском овине?

Случайно ли, что по свидетельству Ержи Эйнхорна, председателя Нобелевского комитета по медицине, выдающегося шведского врача, освобождённого советскими солдатами из Ченстоховского гетто, польских евреев за небольшое вознаграждение охотно выдавали немцам сами поляки: "за пределами гетто полно профессиональных доносчиков-поляков, специализирующихся на распознавании евреев..., охотой на евреев занимаются и мальчишки. Они бегут за одинокими евреями и кричат "Jude, Jude", чтобы немцы поняли". За каждого обнаруженного вне гетто еврея польский доносчик получал 2 кг сахара.

Вот что означало "стоять с оружием у ноги"!

В 1994 году, в наше демократическое время, Российская Академия наук, Институт славяноведения и балканистики, Государственный архив Российской Федерации и Научный центр общеславянских исследований издали крошечным, почти самиздатовским тиражом (500 экз.!), на плохой, жёлтой бумаге, в мягкой обёрточной обложке собрание документов под названием "НКВД и польское подполье". Процитируем несколько донесений НКВД, касающихся деятельности АК в тылу советских войск на освобождённых землях в 1944-1945 и даже в 1946 годах. " 16 октября 1944 года.

В Холмском уезде действуют отряды "АК" ... Эти отряды совершили более 10 вооружённых нападений. Убито 15 человек из числа местных работников.

В Замостьянском уезде повстанцами убито 11 человек, из них 5 военнослужащих Красной Армии".

"С 1-го по 10 июня 1945 г. на территории Польши бандами "АК" совершено 120 вооружённых налётов на органы общественной безопасности и милиции, мелкие группы советских и польских военнослужащих, а также на гражданское население украинской и белорусской национальности: убито 16 советских военнослужащих, 3 польских, 27 сотрудников органов общественной безопасности и милиции. 25 членов ППР и активистов, 207 – гражданского населения".

Ещё одно донесение за 1945 г.:

"6 июня с.г. банда "АК" подпоручика Цибульского, известного по псевдониму "Сокол", учинила погром над украинским населением деревни Ветховина (13 километров юго-западнее города Холм).

Бандиты убили 202 человека, в том числе грудных детей, подростков, мужчин и женщин всех возрастов.

Мирные жители убивались огнестрельным оружием, мотыгами, лопатами, топорами, ножами, женщинам рубили головы, мужчин пытали раскаленными железными прутьями. "30 ноября 1945 г.

Убито 39, ранено 24, пленено 8 сотрудников милиции". "Военнослужащих Красной Армии убито 6 и ранено 5 человек". "Убито 18 военнослужащих Красной Армии", "убит 61 человек из местного населения".

Из донесения от 23 апреля 1946 г.: "Убито и ранено: 25 военнослужащих Красной Армии, 45 военнослужащих Войска Польского, 7 государственных служащих, 64 местных жителя".

Лишь за 4 месяца 1946 года (январь, февраль, март, апрель) "аковцами" было убито из числа военнослужащих советских и польских вместе с местным населением 836 человек.

И это лишь крохотная часть расстрельных списков Армии Крайовой, опубликованной в этом сборнике.

В Минске в 1994 году была издана книга под названием "Армия Краева на Белоруссии" с подзаголовком: "Первая книга в Белоруссии, где сказана полная, непричёсанная правда про Армию Краеву".

Книга насыщена документами и воспоминаниями, донесениями разведчиков, сводками НКВД, приказами советского партизанского командования и командования Армии Крайовой.

"В сентябре 1943 года уланы эскадрона Здзислава Нуркевича расстреляли группу партизан так называемого акайцами жидовского отряда Семена Зорина".

Из рапорта главного коменданта АК генерала Тадеуша Комаровского (будущего руководи геля Варшавского восстания). В штаб польского Верховного главнокомандования в Лондоне от 1 марта 1944 года: "19.II.43 подразделение наднеманского батальона вело бой в районе Жалудка с советскими партизанами... Советский отряд был вынужден перейти через переправу на другой берег Немана. Советские потери - убитые, раненые, утонувшие – около 200 человек".

Продолжать можно до бесконечности.

Поляки всячески замалчивают факты сотрудничества "Армии Крайовой" с Вермахтом. Но с документами сборника "НКВД и польское подполье" не поспоришь (если в отношении подлинности документов о расстреле польских офицеров в Катыни существует ряд обоснованных сомнений, то оснований не доверять этим докладным запискам не имеется).

Из докладной записки Л.Берия И.Сталину от 17 июня 1945 г.: "Кроме этого в лагерях НКВД СССР для военнопленных имеются военнопленные поляки, служившие в немецкой армии и взятые в плен в составе немецких частей, всего 32 731 чел."

Из докладной записки зам. министра внутренних дел И.В.Сталину и В.М.Молотову от 15 апреля 1949 года по рассмотрению дел польских граждан, находящихся в советских лагерях: "Из общего числа переданных польских граждан освобождено из лагерей военнопленных и интернированных 7098 человек. Эти поляки в период Отечественной войны были направлены в лагеря военнопленных и интернированных за службу в германской армии, а также за участие рядовыми в составе подразделений Армии Крайовой".

Из книги Бернхарда Чиари "История Армии Крайовой во 2 Мировой войне" (Мюнхен, 2003): "Полковник АК Александр Крыжановский заключил с немцами сделку о сотрудничестве в районе Вильно ... АК передали в подчинение немецкому командованию 3-ю польскую партизанскую бригаду".

Да за одни эти, далеко не полные, списки и цифры убитых и раненых советских военнослужащих и белорусских партизан руководившие Армией Крайовой генерал Окулицкий с товарищами по законам военного времени мог быть поставлен к стенке без суда и следствия.

К осени 1944 года немцы стали понимать, что война проиграна. Отсюда началось их некоторое дипломатическое заигрывание с верхушкой АК. Недаром всем аковцам после капитуляции Варшавского восстания был дан статус военнопленных. Более того, во время допроса главнокомандующего АК бригадного генерала Окулицского 7 мая 1945 года допрашиваемый, в частности сказал: "Докладывая в моём присутствии Бур-Комаровскому о предложенных немцами условиях капитуляции, Богуславский (представитель главного штаба АК) сказал, что фон дем Бах считает необходимым для поляков прекратить вооружённую борьбу с немцами, так как общим врагом Польши и Германии является Советский Союз ... Я сказал ему, что, возможно, фон Дем Бах прав, и Бур-Комаровский с моим мнением согласился".

Немцы, находясь в отчаянном положении, стали судорожно разыгрывать польскую карту, надеясь кое-как сколотить при посредничестве поляков блок с Англией для спасения Европы от "русского большевизма" ... И глупая шляхта еще раз поверила немцам, как это уже было перед сентябрём 1939 года. Но только тогда она, шляхта, надеялась на союз Германии и Польши в борьбе против Советского Союза. А в 1944 году поставила на Англию. Очередная политическая химера вскружила головы шляхтичам.

24 апреля 1945 года Л. Берия ознакомил И. Сталина с документом, Окулицкий подтвердил, что документ составлен и написан им лично. В этом документе, в частности, говорилось: "Считаясь со своими интересами в Европе, англичане должны будут приступить к мобилизации сил Европы против СССР и одновременно начать мобилизацию своих сил. Ясно, что мы станем в первых рядах этого европейского антисоветского блока, а также нельзя представить этого блока без участия в нём Германии, которая будет контролироваться англичанами"... "Мы будем включены в антисоветский европейский блок, организованный англичанами, а тем временем мы должны полностью использовать их материальную помощь ... "

Подпольное руководство АК вместе с лондонским польским правительством в изгнании изо всех сил пыталось воздействовать на английский кабинет министров. Чуть ли не при каждом аресте террористов-"аковцев" их командование взывало к Лондону. Депеша лондонцам из Виленского округа АК: "Подразделения АК разоружены и вывезены в Калугу. Срочно требуется скорейшее дипломатическое вмешательство". Словом, шкодили сами, а чуть что - о помощи просят Англию. Но Черчилль - прагматичный политик с трезвым имперским мышлением - пришёл в ярость, когда познакомился со стратегическими замыслами высокородной шляхты. Не потому, что он любил Советский Союз, а потому, что он не любил в политике идиотон.

Вот как отозвался он об авантюрных конвульсиях польского правительства в изгнании и верхушки Армии Крайовой во время московской встречи с Миколайчиком в 1944 г.

"Недавно я беседовал с вашим генералом Андерсом, и мне кажется, что он тешит себя надеждой, что после разгрома Германии союзники затем разобьют Россию. Это сумасшествие. Русских разбить невозможно! ...

В вашем упорстве вы не видите того, чем рискуете... Мы сообщим всему миру, каково ваше безрассудство. Вы стремитесь развязать войну, в которой погибнет 25 млн. человек... Вы не правительство, вы ослеплённые люди, которые хотят уничтожить Европу. Я не буду заниматься вашими делами. Думайте о них сами, если вы хотите оставить на произвол судьбы ваш народ. У вас нет чувства ответственности перед вашей Родиной. Вы безразличны к её мучениям. У вас на уме только интересы... Ваша аргументация является, попросту говоря, преступной попыткой сорвать соглашение между союзникам! с помощью "Либерум вето"... Если вы хотите завоевать Россию, то действуйте самостоятельно, вас следует посадить в больницу для умалишённых ... "

В сегодняшней Польше, увы, сохранились идейные потомки тех шляхтичей, которые попали в наш плен, будучи в рядах Германского Рейха. Вот, что излагает один из них в официальной польской прессе: "Мы не хотели оказаться в союзе с Третьим Рейхом, а приземлились в союзе с в равной степени преступным СССР. Гитлер тоже никогда не относился к своим союзникам так, как Сталин к странам, завоёванным после Второй Мировой войны. Гитлер уважал их суверенитет и правосубъектность, накладывая лишь определённые ограничения во внешней политике. Наша зависимость от Германии, следовательно, была бы значительно меньшей, чем та зависимость от СССР, в которую мы попали после войны. Мы могли бы найти место на стороне Рейха почти такое же, как Италия, и, наверное, лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск" (из интервью профессора-историка Вечоркевича польской газете "Речь Лосполита" от 28.09.2005). Самая глубокая шизофрения этою монолога состоит в том, что нынешние польские "вечоркевичи", проклиная "советский фашизм" одновременно рвут на себе волосы, со слодострастным мазохизмом расчёсывают свои раны и причитают на весь мир об упущенных возможностях: "Почему вождь фашистской Европы не пригласил наших отцов в поход на Восток и не подарил им за верную службу вожделенные "всходни кресы" – шляхетскую землю обетованную? Почему нас кинули немцы? Почему нас кинули англичане? Неужели и американцы нас кинут?!".

Кинут, не сомневайтесь.

И, конечно же, этот "научный" труд, состряпанный сотрудниками БНБ, не мог пройти мимо главного героического мифа Польской истории – мифа об упомянутом Варшавском восстании 1944 года. "Пассивность Красной Армии во время Варшавского восстания", "ожидание извинений за пассивность Красной Армии перед лицом поражения Армии Крайовой", "ответственность СССР за поражение восстания" – таким набором штампов изобилует сей документ ... В нём же и осуждение Путина за то, что не прибыл на 60-ю годовщину Восстания в Польшу и не принёс извинении за сталинское коварство. Авторы из БНБ не знают или знать не хотят, что когда войска Рокоссовского в июле 1944 года подошли к Варшаве, то немцы, предотвращая опасность выхода наших армий на берлинское направление срочно перебросил и из Италии и с Балкан танковые дивизии "Викинг", "Мёртвая голова" и "Герман Геринг" и наголову разбили нашу 2-ую танковую армию, о чём Рокоссовский в те дни откровенно поведал в интервью британскому корреспонденту А. Верту: "Если бы немцы не бросили в бой всех этих танков, мы смогли бы взять Варшаву, но шансов на это никогда не было больше 50 из 100".

А на вопрос корреспондента: "Было ли Варшавское восстание оправданным в таких обстоятельствах?", маршал ответил: "Нет, это была грубая ошибка ... восстание имело бы смысл, только в том случае, если бы мы были уже готовы вступить в Варшаву. Подобной готовности у нас не было ни на одном из этапов ... Учтите, что у нас за плечами более двух месяцев непрерывных боёв. Мы освободили всю Белоруссию и почти четвёртую часть Польши; но ведь и Красная Армия может временами уставать".

Честный солдат, поляк и великий полководец, давая это интервью, ещё не знал, что Варшавское восстание было коварной провокацией лондонского правительства а изгнании и верхушки Армии Крайовой.

 

Окончание следует[5]

 

Русское Воскресение

http://www.voskres.ru/history/lipkin.htm 30.04.10



[1] На самом деле шовинистических. (Здесь и далее сноски ред. ЗЛ).

[2] Русских. «Советских солдат» никогда не существовало в природе.

[3] Украинцы и белорусы – органичная часть русского народа.

[4] Русские, проживающие на территории Белоруссии, называются белорусами.

[5] Окончания не последовало.