От редакции

 

Текущие события политической жизни демонстрируют достаточно быструю трансформацию идеологической парадигмы, в рамках которой Кремль осуществляет свои властные полномочия.

Если разрушение страны в период ельцинизма было связано с беспрерывной раздачей полномочий и собственности, то теперь пришло время отбирать столь беспринципно и корыстно разбазаренное назад - иного пути для восстановления жизнеспособной русской государственности просто не существует. И здесь возникает ключевая проблема, с которой сталкивались русские государственные деятели еще в прошлом веке – «нечем взять». Высокий рейтинг популярности, пассивная поддержка Путину ничего не дают - нужно «войско», которое могло бы бороться с сепаратистами и отбивать захваченную госсобственность. И здесь, как оказалось, у Кремля остался почти единственный инструмент - Генпрокуратура и налоговая полиция.

Используя этот инструмент давления на паразитические слои общества, распространяющие вирус разложения, новый режим очень ограничен в средствах. В отсутствии профессионально подготовленного и элементарно честного корпуса судей приходится действовать достаточно грубыми методами устрашения. Именно поэтому в последнее время возбуждены дела против «Лукойла», заподозренного в лжезкспорте нефти (что позволяло уклоняться от выплат НДС), и «Автоваза», укрывшего налогов на сумму около 600 млн. долл. Произошла выемка документов в «Медиа-Мосте», «Газпроме» и НТВ, имевших странные кредитные отношения, ущемлявшие интересы государства (сделка Вяхирев-Гусинский 1998 года). Направлено письмо в «Интеррос» с предложением добровольно вернуть 140 млн. долларов, присвоенных в процессе приватизации «Норильского никеля» (сделка Кох-Потанин 1995 года). Оживилось расследование по фирмам Березовского «Андава» и «Форус», прокачавших через себя, как сообщается, более 800 млн. долларов «Аэрофлота».

Хотя большинство этих акций не могут быть завершены действительным возвращением собственности государству (по крайней мере в ближайшее время), они хотя бы создают дистанцию между казнокрадами и бюджетом, осложняют дальнейшее расхищение национального достояния. Но для нас важно именно изменение доктрины, которой руководствуется власть. Придет время, и Кремлю не составит труда обратить всю правоохранительную систему против тех, кто разграбил страну.

Когда недобросовестные журналисты пытаются направить усилия государства по возврату собственности, захваченной неправедным путем, в суды, они знают, что делают. Тем самым ослабленной донельзя власти предлагается пойти на поклон к прикормленным коррупционерами юристам в мантиях и проиграть дело со стопроцентной вероятностью. Для такого шага сегодня у власти нет никаких оснований. Не случайно В. Путин встречался в Кремле с представителями верхушки судейской пирамиды - председателями Конституционного; Верховного и Высшего Арбитражного судов. Прежде чем начинать отстаивать интересы общества в конкуренции с эгоистическими интересами лиц, поживившихся на грабеже национального имущества, требуется провести серьезные мероприятия по восстановлению дееспособности судебной системы.

Надо сказать, что «опричное войско» Генпрокуратуры ещё далеко не готово к серьезной схватке. Прежде всего, региональный уровень службы «ока государева» размыт и перекуплен местной номенклатурой. Именно поэтому приходится наскоками атаковать сильного противника в центре, склоняя его если не к капитуляции, то хотя бы к некоторой сдаче позиций. И здесь организуется очень мощное сопротивление, нарастающее день ото дня.

Быть может, единственным значимым успехом можно считать наметившийся раскол в рядах противников экономической реабилитации России - одни полагают, что пора переходить на сторону Путина и формировать новый олигархический пул, другие готовят ответные демарши. С одной стороны, руководство «Лукойла» обвиняет «Группу Мост» в интригах, повлекших за собой акцию Генпрокуратуры (Гусинский предсказал возможный арест главы «Лукойла» В. Алекперова); с другой, медиа-империи начали активно отрабатывать задания своих хозяев, обрушиваясь с нападками на Генпрокуратуру (НТВ, ТВЦ, ОРТ). С одной стороны, активно распространяется политическая версия убийства гендиректора «Уралмаша» (якобы направленного против авторитета Путина в предпринимательских кругах), с другой - В. Потанин называет письма с предложением вернуть 140 млн. долларов «рэкетом» и направляет обращение в Арбитражный суд. Политический альянс «олигархов» с либеральными силами обозначается позицией одного из лидеров СПС Б. Немцова, который действия Генпрокуратуры также расценивает как рэкет и требует от Президента «разобраться» со своими «опричниками». На предположение о своей заинтересованности в делах Потанина и соучастии в приватизационных сделках в бытность свою вице-премьером Немцов отреагировал глупо и грубо: «Никто не запретит мне общаться с Потаниным!». (Заметим, насколько часто стал появляться этот деятель на ОРТ и РТР - практически каждый день можно было слышать, как он защищает олигархов – пока империя лжи не погорела на исходе лета).

Ведущий телепередачи «Однако» М. Леонтьев посоветовал Генпрокуратуре больше внимания уделять Минфину, где следует проводить изъятие документов раньше, чем в частной фирме «Газпром». И это симптоматичное напоминание. Действительно, государство сегодня в значительной мере лишено возможности влиять на предприятия смешанной формы собственности, поскольку государственное представительство в них до сих пор не было связано с какой-либо стратегической задачей и становилось просто кормушкой для коррупционеров

Именно поэтому «частная фирма» «Газпром» действовала вопреки интересам страны и финансировала антигосударственную деятельность «Медиа-Моста», поэтому в «Газпроме» нашел свое прибежище прославившийся предельно циничным отношением к нашей стране Альфред Кох, который прежде занимал должность вице-премьера.

Сегодня положение меняется - в том же «Газпроме», наконец-то, отправили в отставку Черномырдина (вручив ему пухлый конверт «премиальных» в качестве отступного). Вероятно, следует ожидать и продолжения жестких мер по изгнанию с ключевых постов в ведущих бюджетообразующих компаниях тех лиц, чья деятельность в течение последних лет наносила многомиллиардный ущерб государству. Это вопрос выживания новой политической линии, вопрос обеспечения финансовой состоятельности реформ. Стратегической задачей власти становится возвращение под контроль государства предприятий, фактически подаренных Ельциным неэффективным собственникам. При этом не следует всерьез относиться к заявлениям правительственных чиновников, что передела собственности не будет. Остановить передел собственности невозможно в принципе. В особенности, если действительно будут обеспечиваться общие для всех правила игры. Тогда проявится очевидная несостоятельность тех, кто до сих пор управлял крупнейшими производствами, пользуясь особым налоговым режимом (различными отсрочками и льготами) и годами не обеспечивал государственную собственность дивидендами.

Законы о приватизации (принятые, кстати, при непосредственной поддержке коммунистической оппозиции), безусловно, были направлены против интересов России. Сама приватизация - суть беззаконие, масштабное мошенничество. И в этом убеждено подавляющее большинство тех, кто держал в руках ваучер или пытался разобраться в условиях приватизационных аукционов (например, часто применяемая схема - выкуп предприятий за смехотворные суммы и на занятые у государства деньги). Но расследование столь масштабной аферы - дело будущего. Сегодня атака «опричного войска» Путина может использовать только незаконность последующей деятельности приватизаторов, которые сами недавно признались, что законно делать деньги в России было невозможно (заявления Березовского и других «олигархов»). Именно в этой области следует ожидать самых жарких схваток, за которыми, в случае успехов политики Путина, придет время национализации крупнейших производств и восстановления их жизнеспособности. Последнее, впрочем, может быть катастрофическим образом совмещено с новым витком приватизации и активной политики по выведению государства из сферы экономики (программа министра экономического развития и торговли Г. Грефа). В этом плане мы находимся в «точке бифуркации» - на историческом изломе власть либо станет действительным хозяином в стране (консервативная модернизация), либо реализует частные бизнес-планы членов правящей группировки (программа Грефа).

Считается, что Путин «легко берет первые барьеры» (Г. Павловский). В действительности, существенного успеха нет ни на ином направлении. В большей степени мы видим понуждение субъектов политики и экономики к сотрудничеству с властью. Власть пока не может ставить себе задачи разгромить и уничижить структуры, подтачивающие систему управления экономикой и обществом.

Наиболее наглядно это видно по средствам массовой информации, Не умея навести порядок на РТР и ОРТ, власть начинает компанию против НТВ, заранее рассчитывая на ничтожный результат и «отпущение грехов» Гусинскому. Если от ОРТ оттесняется Березовский, то его место тут же занимает Каха Бендукидзе - новый непорочный образ «русского олигарха». Провал информационной политики Путина сегодня малозаметен, но вполне очевиден для проницательного наблюдателя.

Подарком судьбы для Путина можно считать превращение Останкинской телебашни в свечку (если это операция спецслужб, мы должны аплодировать). Дело даже не в прекращении вещания, что само по себе оздоровляет атмосферу в обществе. Дело в том, что телевидение и тележурналистика теряют свои прибыли - перестают платить рекламные агентства, перестают пихать “черные” го­норары в карманы телеведущим. То есть, вся пирамида завалива­ется, создавая тем самым удобные условия для национализации телевидения и ликвидации враждебной для русской государственности ориентации ведущих СМИ.

Наглядный пример низкой продуктивности работы команды Путина - ситуация вокруг подлодки «Курск», в которой президент потерял много очков. Возник холодок отчуждения, популярность Путина поставлена под вопрос. А это, напомним, практически единственный реальный ресурс, на который он может опираться в неизбежных «непопулярных» мерах.

В том же духе следует оценить и изменение общего характера операции в Чечне. Ухудшение ситуации обеспечено очередной либерализацией отношения к бандитам и их пособникам. Речь идет о наделении властными полномочиями вчерашних бандитов (Ка-дыров, Гантамиров и «их люди»), о широкомасштабной помощи Чечни техникой и продовольствием - о фактическом воссоздании экономической базы чеченского бандитизма, а также о новом выведении чеченского конфликта на общефедеральный уровень (вояжи Кадырова в столицу, наглое выступление его представителя о готовности вывести на улицы Москвы 100.000 чеченцев с требованием гражданских прав и т.д.).

К сожалению, в ближайшее время можно прогнозировать лишь сохранение напряженного положения в Чечне и новые жертвы среди военных и мирных жителей. Пока власть не научится разговаривать с боевиками и их пособниками на языке военной силы и репрессий, пока чеченцы не будут в полной мере наказаны за свои зверства глубочайшей нищетой, пока не будет признана их причастность к геноциду русского народа и не будут истребованы компенсации, очаг мятежа на Северном Кавказе будет тлеть, а Чечня будет оставаться островом-рассадником для терроризма, и взрывы, уносящие жизни российских граждан, будут продолжаться.

Поражением для Путина в самое ближайшее время может обернуться и видимая победа над губернаторами. Нет никаких сомнений, что налоговая реформа, подсекающая самостийность «регионов-доноров», дает руководителям этих регионов веские оправдания для резкого осложнения ситуации. Потеряв незначительную долю поступлений в свою бюджеты, они упорно будут представлять дело так, будто потеряли почти все. Вероятно, именно это обстоятельство станет основой для наступления на «антинародную политику Путина» уже к концу 2000 года.

Анализ действий Путина показывает, что всюду, где им проявляются элементы консервативного мировоззрения, он имеет явные шансы на укрепление своей позиции. Напротив, где либерализм снова начинает диктовать политические решения, жди провала. И здесь есть основания как для надежды, так и для глубокого скепсиса - Путин остается загадкой, поскольку загадкой является сама Россия. У нас все переплетено с мистикой - даже огонь, пожравший внутренности Останкинской телебашни. Начинает полыхать и уничтожаться то, что, казалось бы, имеет надёжную инженерно-техническую защиту и от ракетных атак, и от губительных землетрясений, и «от дурака».

Оказывается, все предохранительные меры тщетны, если пусть и скромная по меркам Беверли-Хилз или Сан-Тропеза, но разумная жизнь сменяется всепожирающим эгоизмом, стяжательством и своекорыстием. Именно от этих напастей некогда нравственно благоустроенная и экономически развивающаяся страна превращается в сплошную зону бедствия. В физическом смысле гибнет уникальное общенациональное имущество, часть всероссийского телецентра или ракетный крейсер - вовсе не частные «рихватизированные блага» составляющие информационно-политическое благополучие Гусинских-Березовских.

Но в политическом смысле в Останкине горит «империя лжи»,«коллективный Геббельс», а в воды Баренцева моря уходит зримый образ России.

Здесь совершено неуместно ни цинично злорадствовать по поводу еще одной беды, ни бросать власти глупые упреки – «почему не обеспечили», ни превращать трагедию в очередной повод для сплетен или пошлое зрелище для расплодившейся столичной черни.

Вместе с тем нельзя не видеть, что гибель телебашни есть моральное, символическое превращение в пепелище всего «театра либерально-коммерческого абсурда», в который целое десятилетие пытались превратить Россию. Точно также нельзя не видеть, что гибель «Курска» есть убийство этим абсурдом тех, кто все еще верит в Россию и продолжает служить ей вопреки подлости и низости «хозяев жизни», плодящих вокруг себя только смерть.

И в случае с «Курском», и в этом пожаре, и в других подобных происшествиях, каким бы ни был чисто материальный ущерб, надо почувствовать не случайное стечение обстоятельств, а грозную закономерность, объективное предупреждение. Речь должна идти не о том, что грядут техногенные катастрофы, а о средствах предотвращения общенационального бедствия, которое нависло над Россией. Подводит не техника, все дело в ошибочной политике, которая «хуже преступления».

Но отчаиваться нет оснований. Кризисы и трагедии порождают гениев и героев.