Журнал «Золотой Лев» № 103-104 - издание русской
консервативной мысли
А.Н. Савельев
Настоящая
Европа?
Нам
нельзя отказываться от Европы.
Европа
– наша вторая родина.
Ф.М.Достоевский
Современность характеризуется общепланетарным
процессом, осознанным преимущественно в аспекте глобализации – всеобщей
зависимости и взаимного проникновения крупных экономик и подчинение их не
столько национальным интересам, сколько интересам глобальной конкуренции
становящихся структур мировой олигархии.
Другой, менее заметной, стороной общепланетарного
процесса является кризис Европейской цивилизации, сулящий в перспективе
исчезновение европейского человека и прекращение европейской истории как
таковой. Традиционные ценности европейской цивилизации, включая концепцию
суверенитета нации, в последние полвека подверглись дискредитации.
В каком-то смысле Европа пошла по тому же пути, которая
превратила Российскую Империю с ведущей ролью русских как самого
цивилизованного народа имперского пространства в СССР, где все русское
противопоставлялось «советскому» - некоему новому идентификационному комплексу,
не имеющему ничего общего с исторической традицией. Европе навязывается
подобная же псевдоимперская модель, в которой
культурные основы традиционных европейских наций теряют широкое распространение
и ограничиваются стенами музеев и рамками рафинированных маргинальных сообществ
интеллектуалов и эстетов.
Доминирующей линией в культурном строительстве оказывается
американизм, приобретающий все более прочную опору как
в политике, так и в экономике. Евробюрократия, оторванная от национальных корней и формируемая вне
демократических процедур, не имеет собственной самости и заимствует ее у США,
повторяя в ухудшенном варианте американские политтехнологи.
Происходит та же трансформация, которая имеет свой аналог в
истории СССР. Советский Союз, приняв культурные и
материальные богатства от Российской Империи, не только не смог ими
распорядиться, но и превратил страну из европейской в «никакую» - по своему
культурному и политическому стилю не имеющую никакой предыстории. Примерно то же грозит европейским нациям, волей глобализированной
бюрократии уже ввергнутых в новый «интернационал» Евросоюза, политический стиль
которого также не имеет опоры в Традицию. Многими прорисовавшимися
аспектами грядущего Евросоюз обещает повторить судьбу СССР. Трагичная
судьба русского народа, превращенного в дискриминируемое большинство во
всем постсоветском пространстве, угрожает «старым» европейским нациям. Как и
для русских, для них их готовится превращение в национальные меньшинства,
размываемые мощными потоками мигрантов.
Европейская история постоянно ставила перед Россией вопрос:
что есть она по отношению к Западу? что есть Европа для России? Продолжение
соответствующего дискурса упирается в проблему:
Европа уже не та, и Россия уже не та - в сравнении с тем, что они были во все
века актуальности этого дискурса. «Вхождение в
Европу» не было задачей для России со времен Петра Великого. Россия себя от
Европы не отделяла. Лицом имперской России был Санкт-Петербург – город, с
русским своеобразием и чисто европейским стилем; культурной вершиной – Пушкин,
Достоевский и Толстой, принятые Европой как бесспорно
общее с Россией достояние.
Чтобы дискурс о России и Европе не
опошлялся соображениями, связанными с поставками энергоносителей, и проблемами
гарантий инвестиций, русским, как и всем европейцам надо понять, что есть
Европа, где она теперь размещена в социальном и географическом пространстве?
Что такое настоящая, истинная Европа? Есть ли в Европе что-то более привлекательное,
чем американизированный стиль жизни, чем супермаркет и свободная (в том числе и
от нравственности) журналистика? Если не задаваться такими вопросами, то проблема
снимается. Россия от Европы неотделима, а вся ее особенность – только в
пропорции дележа выгод от производственной
деятельностью между олигархией и основной массой населения. При беглом взгляде европейцы
уже поделились на «общечеловеков» с приличным
достатком, асоциальные «низы» и ничтожные группы национально мыслящих
интеллектуалов. В России это разделение лишь подчеркивается чудовищной
наглостью олигархии, в основном состоящей из нерусских людей.
Увидеть настоящую Европу мешает убеждение о том, что
история уже закончилась: социумы неподвижны, межгосударственные границы
закреплены и все менее существенны. Миф о конце истории тиражируется средствами
массовой информации с невероятной настойчивостью, следуя «бюргерскому» заказу
на иллюзию безопасности. В действительности мир подвижен и обещает стать
подвижным, как никогда. Крайняя точка зрения на возможность краха Запада как
исторического явления (Бьюкенен, а в начале ХХ века - Шпенглер), не может быть
принята как слишком экстравагантная. Европейское человечество переживало крах
Античности и крах Средневековья. Нечто подобное ожидает нас в будущем, которое
может нагрянуть внезапно. В хаотизированном
социальном и культурном пространстве, в грядущем хаосе необходимо зафиксировать
взгляд на том, что же есть Европа на самом деле, что есть истинная Европа?
Только тогда у Европейского человечества будет шанс воспроизвести себя в новую
эпоху.
В рамках отношения к политике как к игре, она остается
«искусством возможного». «Возможное» в данном случае неизбежно превращается в
поток имитаций, мотивирующим избирательное поведение, которое в свою очередь
становится своеобразным ритуалом, оторванным от реальных социальных процессов и
задач государственного управления. Напротив, восприятие политики, как Проекта,
выстраивает деятельность политических субъектов как «искусство невозможного».
Если конструкция Европейского Союза была и остается игровой
– «сделанной» политтехнологиями, то государства
Европы лишены той идеи, которая позволила бы им остаться суверенными – то есть,
иметь свой собственный Национальный проект. Игра в Евросоюз организует
европейское пространство, исходя из умозрительной идеи свободы передвижения и
снятия всех ограничений на перемещение товаров и рабочей силы. Это идея
моделирует культурный выбор, в котором нет никаких масштабных задач, и такой
стиль политической деятельности, который в принципе не желает воспринимать
проблем выживания и развития европейских наций. Игра в союзную Европу
индифферентна к качеству человека, равнодушна к европейской истории.
Проектная конструкция Европы (в противовес игровой)
предполагает видение разделительных линий. Европа Отечеств – это мозаика
реальных суверенитетов, «концерт» европейских наций. Россия в этом «концерте»
играет важнейшую «партию», предопределенную европейской историей.
Вне проекта Европы Россия становится лишь европейской бензозаправкой, а в культурном отношении воспринимается как
безжизненная пустыня. Вне проектирования национального бытия статус и России, и
Европы в целом – не более чем колония. С переселением на европейские
пространства жителей прежних колоний, Европа целиком и полностью наследует
статус мировой периферии. Европа как центр мирового развития исчезает, истинная
Европа уходит в небытие.
Мировое лидерство, которое Соединенным Штатам единолично не
удержать, перейдет к динамично развивающимся нациям других частей света.
Временное и неустойчивое лидерство США ведет к гибели Европейского
человечества. Игровая политика не способна разрушить этот сценарий, поскольку
всегда будет рассматривать его как единственно возможный. Проектная политика
должна противопоставить игровым формам политики очерк будущего, в котором
европейские нации приобретут новый импульс развития.
Лидерство Европейского человечества возникло и сохранялось
только идеей мирового господства. В соперничестве за мировое господство
Европейское человечество потеряло десятки миллионов жизней и уступило поле боя
двум сверхдержавам – СССР и США. Старые европейские нации во второй половине ХХ
века потеряли исторический «драйв» и постепенно стали уступать свое культурное
пространство, а к концу ХХ века их земли стали объектом иммиграционной
экспансии. То же самое происходит сегодня в России. Закат Европейского
человечества происходит на наших глазах.
Настоящая Европа – это теперь не концерт великих наций. Не может
представлять идею истинной Европы и бюрократическая затея с Евросоюзом –
конфедеративным объединением, размывающим национальные суверенитеты и не
создающим никакого собственного суверенитета. Теперь настоящая Европа может
олицетворяться только теми, кто понимает идею Европы в ее исторической традиции
– сетевой структурой, объединяющей интеллектуалов, носителей знания об истинной
Европе.
Ни одно государство Европы не способно стать лидером новой мироустроительной идеи. До некоторой степени у России еще
остается надежда вернуть себе это богатство – определенные клерикальные,
имперские, националистические тенденции в Российской Федерации присутствуют.
Вместе с тем, историческое время стремительно исчерпывает все надежды, оставляя
возможными лишь самые жесткие проекты. Либо Европа как культурная, политическая,
человеческая реальность исчезает в ближайшие десятилетия, либо в ней
возобладает воля к жизни и стратегической экспансии.
Настоящая Европа была подорвана взаимной неприязнью и
агрессией среди великих европейских наций. Теперь у нас нет ни сил, ни желания
бороться между собой. Но одновременно нами утрачено желание побеждать своих
врагов за пределами Европы. Став проходным двором для кочевого капитала и попав
под управление режиссеров глобальных процессов, Европа утрачивает своеобразие и
энергию нациестроительства. Европа Отечеств уступает
альянсу неевропейцев, чужих для Европы в культурном
или антропологическом смысле. Европа становится лишь географическим понятием –
Европой регионов.
Немыслимо сложный вход из гибельного процесса
самоликвидации Европейского человечества и воссоздание истинной Европы может
состояться лишь усилиями своего рода «национального интернационала» - альянса
сил реакции и реставрации, которые могут и должны поддержать друг друга. Наибольшие
перспективы такой альянс может получить в России, поскольку именно здесь силы глобализма встречают самое радикальное отторжение среди
масс населения. Россия же является и стратегическим партнером многих
европейских стран, зависимых от поставок российских энергоносителей.
Политическая деятельность в России – одна из самых малозатратных,
население – наиболее отзывчиво на призывы патриотов. Снабжение патриотического
проекта возрождения России миссианским смыслом,
связанным со спасением Европы, способно воодушевить русских, угнетаемых более
всего бессмысленностью существования, но также и материальными тяготами
периферии глобального мира. Для русских антиглобализм
– это не «левый» стиль уличных беспорядков, не молодежное развлечение, а
схватка за жизнь, за кусок хлеба. Материальное и
духовное в проекте «истинная Европа» для русских соединяются так, как не
соединяются ни в одной другой европейской нации.
Важно, что русский миссианизм
может иметь не только абстрактно-идеологическое, но и конкретно-политическое
задание – воссоединение Русского мира. В нем Российская Федерация, Украина и
Белоруссия должны составить единое государственное образование, имеющее куда
больше поводов для подчинения общему политическому центру, чем Западная Европа
вместе с новыми членами Евросоюза.
Европейская цивилизация сегодня может построить для себя
приют, родной дом в России, где национальные элиты, выступающие против глобализма, будут всегда встречены с любовью и уважением.
Ни одна другая европейская страна не имеет шансов вовлечь большинство населения
в проект воссоздание истинной Европы.
Формула настоящей Европы состоит в объединении элит,
исповедующих традиционные ценности – вера, нация, семья, традиция. Такое
объединение может происходить в виртуальных пространствах, открытых интернет-технологиями, но в географическом пространстве
самым перспективной точкой приложения сил остается Россия. Русские в процессе
либерализации потеряли практически все имущество, приватизированные глобальной
олигархией. Но русские еще сохраняют надежду сохранить русский дух – тот
«аргумент», которым Россия всегда одерживала свои самые впечатляющие победы. У
остальной Европы положение обратное. Здесь имущественные богатства сохранены,
здесь не все уступлено глобальной олигархии, но духостроительство
исчерпано давно. Русские, уступая в политических свободах и имущественных
правах, сберегли традицию близко к сердцу. Запад сберег часть материального
богатства, но в погоне за политическими свободами в массе населения потерял
желание держаться традиции, которая как будто не дает ничего в повседневной
жизни.
России не спастись от уничтожения без Европы. Европе не
выжить без России. Европейское человечество – это европейский интеллектуальный
и политический ресурс плюс массовый русский традиционализм.
Автор - доктор политических наук, депутат Государственной
Думы Российской Федерации
февраль 2007