Журнал «Золотой Лев» № 157-158 - издание русской
консервативной мысли
А.Н. Привалов,
научный редактор журнала «Эксперт»
Обыкновенная
идиллия[1]
О модных ходах мысли
В Госдуму поступил очередной законопроект, ужесточающий
федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности». Если
Дума и в самом деле примется его рассматривать, то это будет третье за два
года ужесточение закона, и в исходном своём варианте явно избыточного.
На этот раз подсуетилась Курская областная дума. Тамошние
депутаты, согласившись с мнением областного прокурора, выдвинули нехитрый
проект. Сейчас, согласно 7−й статье закона, ликвидация «общественного или
религиозного объединения либо иной организации» (то есть, например, средства
массовой информации) происходит тогда, когда такие лица подвергнутся двум предупреждениям
«о наличии в их деятельности признаков экстремизма» — в течение
года. Куряне хотят, чтобы последняя оговорка исчезла. Чтобы если прокурор
однажды вынес предупреждение газете или НКО, то следующая немилость
государева ока, когда бы она ни грянула, означала бы ликвидацию
заклеймённой конторы. Утверждается, что этого хотят все куряне.
Одноимённая городу газета опросила народ, а именно студента Курского
университета Дениса Занина. Студент сказал: «Конечно, я согласен с предложениями
наших депутатов» — и выразил удивление, что до сих пор в законе
обретались такие излишки либерализма.
Тут и не захочешь, а процитируешь из Даля:
«Эти рязанцы да куряне такие пазилы (ругатели. — А. П.), что
с ними нашему брату жить нельзя». Потому что предложенная новация
настолько жестока, что уже и бессмысленна. По действующим сегодня
нормам, благожелательно к прокурору настроенный суд (никак не редкость)
охотно подтвердит законность предупреждения о наличии в вашей деятельности
признаков экстремизма, если вы, например, нехорошо отзовётесь о нашей
доблестной милиции — пусть даже с фактами, неблагоприятными для последней,
в руках. Потому что милиционеры суть социальная группа, а раздувать вражду
к какой-либо социальной группе есть экстремизм. Вы только представьте
себе, как будет выглядеть общественная или (не жёлтая) издательская
деятельность, если второе предупреждение, равнозначное закрытию, можно будет
схлопотать и через два дня, и через двадцать лет после первого — как
только чем-нибудь огорчишь начальство. Тогда после первого предупреждения
всякий разумный человек побежит перерегистрироваться, а после первого
предупреждения перерегистрированной газете или НКО займётся чем-нибудь другим.
То-то будет здорово жить со сведённой к официозу нежёлтой прессой и с прокуратурой
в роли единственной некоммерческой организации.
Впрочем, особенно горевать по поводу курской новации
не стоит: полагаю, она не пройдёт. Куряне упустили момент. Власть
активно ужесточала закон об экстремизме не просто так, а с совершенно
конкретной целью: готовилась к большим выборам. Поскольку клеймо причастности
к экстремизму выкидывает человека (партию) из электорального
процесса, целью двух волн устрожения обсуждаемого закона в 2007 году было
добиться возможности уверенного наложения такого клейма «на тех, на кого
надо» — в частности, на жёстких критиков действующей власти. Цель
достигнута. Дальнейшее устрожение этого, аккуратно говоря, странного закона уже
решительно никому не нужно. Не нужно оно, конечно же, и курскому
прокурору. Если этому достойному человеку покажется необходимым удалить из общественного
пространства какую-либо неприятную ему организацию, он, несомненно, знает, как
это сделать наличным инструментарием. Зачем же куряне направили
в столицу свой проект? Полагаю, чтобы выказать себя верными проводниками генеральной
линии, — только малость промахнулись. Запоздали. Едва ли их будут сильно
бранить, но и похвалы им не дождаться.
Интересно другое: почему чающие отличиться во всероссийском
масштабе куряне не захотели вписаться в какую-нибудь другую
последовательность заведомо одобряемых законодательных инициатив. Полагаю,
потому, что таковой не нашли. Большинство деяний Госдумы совершается
на двух направлениях. О первом, в которое и попыталась
встроиться Курская облдума, — инициативы, направленные на укрепление знаменитой
политической стабильности, — мы только что говорили. Второе — всемерная
поддержка начинаний правительства. Но тут региональная самодеятельность выглядела
бы ещё более странной. Поневоле подумаешь, что не так уж неправ был новый
глава президентской администрации Нарышкин, намекнувший на днях, что надо ещё
подумать, не слишком ли многие у нас наделены законодательной
инициативой — и не оставить ли её одному только правительству. С одной
стороны, конечно, совсем не хочется менять Конституцию, но, с другой-то
стороны, — ну кому нужны инициативы вроде обсуждаемой? И всё
бы ничего, но правительство, поглотившее все функции парламента,
кроме собственно голосовательной, рискует сильно потерять в эффективности.
Не в том даже дело, что депутатам, по идее, положено знать
народные чаяния. Такого знания можно добиться и от министров — вот и новый
председатель правительства говорит им: «Надо знать, чем люди живут». Дело
в том, что правительство, совсем уж предоставленное самому себе, будет
слишком склонно путать непохвальные особенности собственной работы
с законами природы.
Оно уже и сейчас к этому склонно. Взять новость
этой недели: правительство собирается снизить акциз на спирт. Я не буду
в очередной раз доказывать, что это дурно; я только обращу ваше
внимание на официально заявляемый смысл этого поступка: потеснить
на рынке «левую» водку. Так вот, наблюдаемое изобилие левой водки есть
прямое свидетельство коррумпированности и некомпетентности милиции и, более
широко, местных властей, которыми левая водка и крышуется; искоренение
же такой водки есть сугубо полицейская задача. Никакими другими, помимо
полицейских, методами эта задача заведомо не решается. В частности,
не решается она и снижением акциза: даже малый акциз больше нуля, а производители
«палева» платят ноль. Но правительство, исходя из предположения, что
ограниченная дееспособность МВД — «это уже так самим Богом устроено,
и волтерианцы напрасно против этого говорят», так и будет искать в комнате
пятый угол. Так и будет потакать то одним, то другим лоббистам,
выдвигая в качестве ширмы бесстыдные тезисы типа «нашему человеку нужна дешёвая
водка».
«Эксперт» №24 (613)/16 июня 2008
Откажитесь от
большой зарплаты
Тут многие не заметили, а в понедельник Росстат опубликовал
ежемесячную порцию статистики – прекрасный случай посмотреть, как у нас в
стране идут дела. Так вот, в одном, и весьма существенном отношении положение
сложилось более чем тревожное.
Открываем отчёт, читаем: "Среднемесячная заработная
плата в России в мае 2008 года составила 17 с небольшим тысяч рублей, что на
32% выше, чем в мае прошлого года. Розничные цены за этот же период выросли
примерно на 15%. Следовательно,
реальная (то есть за вычетом инфляции) зарплата за год повысилась на
14,5%".
Если на этом месте вы переспросите меня: что же я увидел тревожного
в том, что жители нашей страны так быстро наращивают свои заработки? Радоваться
же надо! – я пойму, что вы завидно молоды. Вы, стало быть, не помните, как
ровнёхонько 20 лет назад, на самом закате советской эпохи все – или почти все –
трудящиеся стали с нарастающим изумлением отмечать, что расписываются в
зарплатных ведомостях за всё большие и большие деньги. Сначала, понятно,
радовались, но быстро смекнули, что это не к добру. Так и вышло: сначала из
магазинов попропадало большинство дотоле имевшихся жалких товаров, а очень
скоро советская экономика и вообще приказала долго жить.
Я не хочу сказать, что история повторяется – между
событиями двадцатилетней давности и нашими днями слишком много качественных
различий. Но есть и общее – рост заработной платы, существенно превышающий рост
производительности труда, да ещё и на фоне растущей инфляции – и это общее,
повторяю, крайне тревожит. И до сих пор в бесчисленных разговорах об инфляции и
необходимости борьбы с ней коллеги журналисты частенько использовали словосочетание
«раскручивается спираль», но это могло сойти за метафору.
А теперь становится похоже, что
мы влипли в термин.
Возьмём словарь и посмотрим, что он значит.
"Инфляционная спираль представляет собой взаимодействие двух процессов:
процесса роста заработной платы и процесса роста цен. В связи с ростом цен
работники требуют повышения заработной платы, однако рост доходов увеличивает
денежную массу, что ведет к дальнейшему росту цен и т.д". Вот это самое
"и т.д." особенно и тревожит. Порочный круг получается. Дурная
бесконечность.
В нашем случае неизбежность раскручивания спирали
усугубляется страшным кадровым дефицитом по гигантской номенклатуре
специальностей – и застарелой нерешённостью базовых инфраструктурных проблем. А
из неё вытекает, среди прочего, абсолютно несовместимая с современными
требованиями косность трудовых ресурсов. Они оказываются недостаточно мобильными,
как географически, так и профессионально. В результате в городе А не хватает, условно
говоря, фрезеровщиков, и на горящие вакансии за несуразные деньги заманивают
фармацевтов, а в соседнем городе Б – ровно наоборот. Средняя зарплата в А и Б
растёт гомерическими темпами, а производительность труда такая, что её
устыдились бы и в позапрошлом веке.
Кто должен порвать этот порочный
круг? Правительство пока, на мой взгляд, откровенно растеряно.
Оно продолжает бороться с инфляцией как чисто монетарной
проблемой – сугубо денежно-кредитными методами, но при этом само же утверждает
двукратный и более чем двукратный рост тарифов естественных монополий на три
ближайшие года. Что подобные меры остановят инфляционную спираль – очень сомнительно.
Скорее уж они остановят экономический рост. Впрочем, у меня нет сомнений, что
правительство так или иначе найдёт новые, более адекватные рычаги для борьбы с
инфляцией. Только усилий одного правительства всё равно будет мало.
В послевоенной Германии, когда так же замаячила на
горизонте мрачная перспектива инфляционной спирали, канцлер Эрхард ездил по
всей стране, выступал в самых разных аудиториях – и среди промышленников, и
среди профсоюзных деятелей, – повторяя как заклинание одно и то же: "Каждый думает о себе – и никто об общем
деле".
Повторённое сотни и тысячи раз заклинание сработало. Немцы
подумали об общем деле: результатом стало знаменитое "немецкое чудо".
Другого выхода нет и у нас: напрячься придётся всем.
В своем стремлении к немедленному потреблению мы дошли уже
до предела, за которым реальной перспективой становится фундаментальное
разрушение основ нашего хозяйства. На недавнем Петербургском форуме иностранцы
прямо говорили русским: "Если вы не построите дорог, у вас не будет
ничего. Ничего из того, что планируете на 2020 год".
Если мы не возьмемся строить инфраструктуру, страна
разрушится. Если мы не обуздаем свои стремления держать очень высокую норму
прибыли, мы не сможем остановить инфляцию. Если мы не станем больше сберегать
как частные лица, мы не создадим базу для национальных накоплений. Если мы не
остановим свои претензии по зарплате, мы не сможем остановить рост издержек.
Времени у нас не так много, как кажется.
Информационный канал "Вести", 24.06.08