Журнал «Золотой Лев» № 69-70 - издание русской консервативной
мысли
(www.zlev.ru)
Ф. Велякин
У РОССИИ ЕСТЬ ВСЁ, НЕ ХВАТАЕТ ТОЛЬКО ЛЮДЕЙ
Нехватка специалистов трудоспособного возраста, трудовая миграция,
открытые заявления о перспективе потерять до 50 миллионов человек –
свидетельства того, что мы живем в состоянии демографической катастрофы.
Идеология международных отношений и глобального
экономического развития к началу XXI века претерпела изменения. На смену
проблемам, связанным с военно-политическим противостоянием, пришли проблемы
долгосрочного развития и его ограничений, связанных с конечностью мировых
ресурсов – минеральных, энергетических, биологических, земельных. На повестку
дня встала проблема физических пределов роста цивилизации, проблема
"пределов роста" и стратегии мирового развития – "концепции
устойчивого развития".
Сегодня политика ООН в области устойчивого развития
определяется концепциями такой неправительственной организации, как
"Римский клуб". Основная идея КУР, выработанная "Римским
клубом" и лежащая в основе политики ООН и смежных с ней организаций –
введение международных ограничений на использование ресурсов и на рост
населения, фактически введение квот на численность населения и уровень
потребления. Цель – закрепить различия между индустриальными странами и прочими
странами с населением "избыточной" численности.
Ясно, что России, взятой отдельно от "мирового
сообщества", опасность перенаселения и нехватки невосполнимых ресурсов не
грозит. Реальная же опасность – это нарастающая депопуляция и различного рода
покушения на ее ресурсы. Из этого следует, что нашей стране требуется выработка
собственной концепции устойчивого развития.
Важнейшая сфера, в которой наши национальные интересы
объективно не совпадают с интересами стран "восьмерки", а также с
интересами перенаселенных стран (Япония, Корея, Китай, среднеазиатские и
закавказские государства СНГ, Турция) – народонаселение и демография.
К сожалению, общеизвестные доклады Римского клуба
"Пределы роста" и "За пределами роста", положенные в основу
политики ООН, создают иллюзию единства интересов "мирового
сообщества" и возможности единой мировой политики в области
народонаселения. Но на самом деле происходит "расчет средней температуры
по больнице", в результате чего вымирающая Россия "лечится"
международными организациями и программами от перенаселения (внедрение политики
"планирования семьи" как на собственные бюджетные средства, так и на
кредиты ЕС и МБРР).
Важнейшее упущение, лежащее в основе всех
"усредненных" моделей развития – отрицание исторического закона
неравномерности развития государств и этнокультурных общностей, в том числе и
миграционно-демографического. Между тем, именно миграционно-демографический
передел мира и связанные с ним конфликты определяют лицо мировой политики.
Такой глобальный политический процесс, как "конфликт Севера и Юга",
то есть "развитых" и "развивающихся" стран – не что иное,
как конфликт двух типов воспроизводства населения в условиях ограниченности
ресурсов. При этом конфликты, связанные с миграционно-демографическим
переделом, не обязательно связаны с вооруженной борьбой, особенно на начальных
фазах процесса (рост мусульманских общин в Германии и Франции, составляющих
10-20% населения), что не снижает угрозы, а лишь меняет ее формы и переносит
острую фазу кризиса на будущее. При этом, как это показал пример Косово,
конфликтный потенциал, накапливаясь по мере нарушения этнического баланса,
становится политической бомбой с дистанционным управлением из третьих стран.
Сегодня в российских городах проживает, легально и
нелегально, несколько миллионов выходцев из демографически избыточных государств
как ближнего, так и дальнего зарубежья. Учитывая, что по большинству прогнозов
население России в ближайшие годы продолжит сокращаться на 1-1,5 миллиона
человек в год, численность иностранных этнических колоний (общин) в российских
городах в ближайшей перспективе по меньшей мере удвоится (миграционная
экспансия) с последующим естественным удвоением за 25 лет (демографическая
экспансия). Одно из отрицательных последствий неконтролируемого роста
иностранных колоний (общин) – занятие ими свободного жилищного фонда, что
косвенно способствует снижению рождаемости коренного российского населения.
Обеспечение устойчивого развития России на ближайшие
десятилетия настоятельно повышения рождаемости коренных народов России и
жесткого ограничения миграционно-демографической колонизации (экспансии) со
стороны перенаселенных государств. Характерно, что в этом случае необходимые
условия устойчивого развития России находятся в резком противоречии с
"универсальной" политикой и рекомендациями ООН и международных организаций.
Понеся в период с 1914 по 1945 годы большие демографические
потери, Россия вступила в исторически уникальную полувековую полосу мирного
развития. Исходя из естественного темпа удвоения населения около 25 лет,
население России к концу ХХ века должно было составить 400-450 миллионов
человек. Однако население, в течение всего послевоенного периода не испытавшее
ни голода, ни других катастрофических процессов, составило к концу века менее
150 миллионов. Разница в 250-300 миллионов требует объяснений.
Наиболее очевидный источник дефицита населения –
демографические последствия Великой Отечественной войны, в результате которой
миллионы женщин репродуктивного возраста остались вдовами. Уместно считать, что
это привело к дефициту рождений в 20-30 миллионов человек, который, по меньшей
мере, воспроизводился в последующих поколениях.
Однако основной причиной резкого сокращения прироста
населения стала так называемая "демографическая революция", или
"второй демографический переход", связанный с урбанизацией, ломкой
традиционной модели патриархальной семьи и введением в массовый обиход средств
снижения рождаемости (контрацепция и аборты, введенные волевым решением в массовую
практику с середины 1950-х годов).
Непосредственной причиной решения Н.Хрущева о проведении
политики медицинского сокращения рождаемости (о котором, кстати, известно
крайне мало) стал жилищный кризис в городах, связанный с массовыми разрушениями
жилого фонда во время войны и вошедший в острое противоречие с быстрой урбанизацией.
Таким образом, медицинское сокращение рождаемости позволило несколько
приглушить остроту жилищного кризиса, высвободить дополнительные трудовые
ресурсы и повысить доходы на душу населения за счет сокращения количества
иждивенцев на одного работника.
К началу 1960-х годов хрущевская демографическая политика
привела к тому, что всего за десятилетие в городах, особенно в городах
центральной России, наиболее типичной стала одно- или двухдетная семья при
количестве абортов, превышающих количество рождений. Перед центральной Россией
внезапно встала угроза вымирания, причем, в мирной период, в то время, как
население национальных окраин продолжало расти, подпитываясь ресурсами центра.
Однако опасные демографические тенденции списывались на вторую волну демографических
последствий войны.
Оценка демографических потерь, связанных с абортами,
показывает громадные биологические резервы восстановления численности
российского населения в XXI веке. Однако для того, чтобы задействовать
биологические резервы роста, необходимо коренным образом изменить сложившиеся
стереотипы семейно-брачного поведения, ориентацию на малодетную семью; причем,
такая ориентация мало зависит от доходов.
Переход России на так называемый "цивилизованный"
тип воспроизводства населения, характерный для индустриальных стран с более
высоким уровнем потребления, чем это было в СССР, не только привел к
относительному вымиранию русского населения, но и создал дополнительную угрозу,
поставив воспроизводство населения в зависимость от субъективного решения
потенциальных родителей. Это решение зависит от целого ряда факторов не столько
материального, сколько психологического и культурного характера; причем все
факторы имеют тенденцию к снижению репродуктивных планов.
Зависимость рождаемости от планов родителей порождает
особый тип неустойчивого развития; возникает контур отрицательной обратной
связи, в котором социально-политические катастрофы ведут к отказу населения от
деторождения. Это, в свою очередь, создает устойчивый порочный круг
депопуляции. Первое проявление демографической неустойчивости такого типа
зафиксировано во время продовольственного кризиса начала 1960-х годов,
вызванного сельскохозяйственными реформами Н.Хрущева. Связанный с обострением
социальной обстановки спад рождаемости достаточно сложно выделить на фоне
последствий войны, но резкое снижение устойчивости новой модели фиксируется
достаточно четко.
Системный кризис, поразивший Россию в конце 1980-х годов,
породил новый тип демографического кризиса, для которого характерно как резкое
повышение смертности, так и резкое понижение рождаемости. Но эта смертность
связана не с голодом, эпидемиями и военными действиями, а с продолжительным
психоэмоциональным угнетением всего общества, на что указывает рост смертности
от сердечно-сосудистых заболеваний (психогенные инфаркты и инсульты) на 31%,
психических расстройств (в 4,5 раза) и разного рода травм и насильственных
причин, связанных с антисоциальным поведением граждан (примерно в 2 раза).
Однако ведущая роль в депопуляции принадлежит снижению рождаемости.
…Необходимым условием устойчивого развития является, по
меньшей мере, восстановление объемов реального производства на уровне 1980-х
годов и обеспечения дальнейшего экономического роста, пусть даже при
сравнительно невысоких темпах.
Демографическую программу нужно принимать незамедлительно.
И не декларативную, а конкретную. Первая ее часть – защита России от
миграционно-демографической экспансии извне, темпы которой значительно
превышают темпы депопуляции коренных народов России. Помимо укрепления
пограничного режима, особенно на границе с Китаем, необходимо вести более
жесткую политику в области гражданства, четко разделив мигрантов, культурно и
этнически чуждых России, и репатриантов – русскокультурное (русскоязычное)
население республик СНГ. Исключительно важно установление контроля над мелкой
розничной торговлей, создающей экономическую базу для роста иностранных общин и
этнических криминальных группировок. Меры против миграционно-демографической
экспансии, в отличие от мер по повышению рождаемости, требуют сравнительно
низких затрат и способны дать ощутимый эффект в короткие сроки.
Необходимо также снижение смертности до уровня конца 1980-х
годов. Это задача, решаемая в основном за счет восстановления объемов
производства, социального обеспечения и медицины.
Гораздо более сложный вопрос, ключи к решению которого
лежат не столько в экономической области, сколько в области
культурно-психологических установок всего населения, – это область
семейно-брачных отношений, изменение которых требует длительных и системных
усилий, начиная со школы и заканчивая информационной политикой и рекламой.
Необходима своего рода "моральная революция" – возвращение массового
сознания к идеалам традиционной семьи.
Еще одним фактором повышения рождаемости является жилищное
строительство и социальная политика в области жилья. Особую роль должны сыграть
программы строительства индивидуальных домов в малых городах и в сельской
местности, где катастрофически не хватает кадров в сельском хозяйстве. Политика
деурбанизации, которая призвана преодолеть негативные последствия
демографической политики 1950-х – 1970-х годов и, фактически, заново заселить
обширные территории за пределами городов, должна стать одним из важнейших
приоритетов.
Россия, обладая всеми объективными предпосылками для
преодоления внутреннего кризиса и выживания в кризисе глобальном, может и
должна выработать и осуществить собственную стратегию устойчивого развития.
Дальше падать некуда. Пора приступать к новому строительству.
STOLETIE.РУ