Журнал «Золотой Лев» № 193-194 - издание русской
консервативной мысли
(www.zlev.ru)
Н.Б. Жукова
Председатель Правления Клуба "Реалисты",
член Бюро Всемирного Русского Народного Собора,
кандидат исторических наук
Надо
ли загонять Россию в «прогресс»
Спор между "западниками" и
"почвенниками" о путях развития России имеет давнюю историю, которая
хранит память и о тех, кто пытался "ломать через колено" вековые традиции
народа, и о тех, кто всячески противился таким попыткам. Борьба идей, несомненно,
полезна, но служение им, как и музам, не терпит суеты, которая способна
погубить даже вполне животворные идеи.
Любой народ, в том числе и русский, уходит своими корнями в
пережитый исторический опыт, имеет свой архетип, без которого он перестаёт быть
народом. Этот вывод предельно чётко сформулировал ещё полтора века назад Н.Я.
Данилевский: "Русский, перестав быть русским, обращается в ничто". С разрушением архетипа разрушается и народное
самосознание, а без разумного хозяина – и дом ничейный.
В отличие от русских "западников" XIX века их последователи в наши дни отрицают даже существование
русских как народа, признавая их только в качестве "россиян". Но что
такое “россияне”? В насаждаемой ныне лексике это все граждане России любой народности.
Известно, что Россия – многонародная страна, а
русские являются носителями русской культуры и русского языка. Нелепо
признавать факт существования русской культуры и отрицать существование русских
как народа. Тем более нелепо это выглядит на фоне признания всех других народов
России, а некоторых – и в статусе титульных, кроме… русских. Похоже, что
русских отличают сегодня от других народностей только латыши, установившие в
Латвии режим дискриминации русских.
Это далеко не безобидная позиция. В планах Гитлера по
завоеванию России центральное место отводилось разрушению русской культуры и
русских как народа. Он знал, что поражение в политической, экономической и
военной областях не является окончательным, пока не сломлен
духовно-нравственный и культурный потенциал русских. Чтобы сломить волю народа к
сопротивлению, надо заставить его отказаться от
народных корнях.
Попытки "денационализировать этносы" в России уже
предпринимались большевиками, особенно из поколения ”первой волны”, которые
продвигали идею, что “у пролетариата нет отечества”. В первые годы «советской
власти» расхожим был призыв отказаться от “буржуазной”
культуры России и сформировать новую “пролетарскую культуру”. Никакой новой
культуры, которая заменила бы "пролеткультом" наследие А.С. Пушкина,
Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского и сотен других величайших умов человечества,
создать так и не удалось.
После нападения нацистской Германии на Советский Союз, в
котором участвовал и немецкий пролетариат, советское руководство вынуждено было
срочно заменить лозунг об отсутствии у пролетариата национальных отечеств на
лозунг: “У пролетариата нет Отечества, кроме СССР”, а по окончании войны И.В. Сталин
произнёс знаменитую здравицу в честь русского народа, внёсшего решающий вклад в
победу над фашизмом, чего никогда ранее "пламенные большевики" не
делали.
Известный итальянский коммунист А. Грамши, которого все
"левые" причисляют к крупнейшим марксистским стратегам XX столетия, объяснял крах политики денационализации русских
тем, что для них вера, семья и "матушка-Россия" значат больше, чем
"международная пролетарская солидарность", и делал вывод, что нельзя
уничтожить систему, основанную на христианских верованиях, не уничтожив эти
верования.
Именно этим и занимались "реформаторы" 90-х
годов. Они участвовали в разрушении политической и территориальной целостности
СССР, в результате которого Россия, по их мнению, “избавилась от имперского
бремени”, участвовали в заговорах по отделению от Российского государства его
окраин и к созданию “чисто русской России”. Не в моде был и патриотизм, который
рассматривался как вредная и опасная идеология, а попытки обсудить
"русскую тему" квалифицировались как проявление "русского
фашизма" и "экстремизма". Либералы-"реформаторы"
взялись также избавить Россию от "идеологического мифа" о самобытном
пути развития России.
Эти перекосы либеральной политики 90-х годов сегодня
постепенно устраняет сама жизнь с её конкретными государственными и
общественными потребностями, а “русский фактор” становится ключевым в политической
борьбе. Появились достаточно влиятельные силы, которые осознают необходимость
искоренения русофобии как внутри страны, так и за рубежом. Есть уже и понимание
той очевидной истины, что власть, которая стесняется своих народных корней, -
чужая для народа.
В последние 5-7 лет произошли важные изменения и в подходах
СМИ к проблемам, которые считались “маргинальными” в 90-х годах. В русскую
литературу и кино “заново вошли вопросы веры” ("Церковный вестник", N24 /397/, декабрь 2008 года). Стало также очевидным, что
культ наживы как главной жизненной цели человека не укоренился в России. Вместе
с тем пока рано говорить, что запрет с обсуждения "русской темы" в
публичном пространстве снят. Очевидно, что фобия "русской темы" не
случайна. Госдума, например, продолжает отказываться от рассмотрения
законопроекта “О русском народе”, который поставил бы вне закона проявления
русофобии в России, а исполнительная власть предпочитает бороться с заведомо
вымышленными ксенофобиями, приписывая их лишь русским.
Любопытная характеристика современных методов
целенаправленного воздействия на общественное сознание содержится в книге Сьюзанн Джордж “Доклад Лугано” –
культовой среди антиглобалистов:
“Ярких и агрессивных выразителей
сексуальной, расовой, религиозной и этнической исключительности нужно пустить в
СМИ (ищем чёрных, белых, коричневых и жёлтых; геев,
лесбиянок, феминисток и фаллократов; иудейских,
индуистских, мусульманских и христианских фундаменталистов и супрематистов;
уязвимые и осуждаемые профессиональные группы – полицейские, водители
грузовиков и пр.) - у всех должны быть свои газеты, радио, веб-сайты
и все должны быть озабочены своими правами, а не только правом не быть дискриминируемыми,
но и правом на особое отношение. Целью является усиление фрагментации, подчёркивание
разногласий. Самый быстрый способ добиться сильного ощущения собственной
отдельности – позаботиться, чтобы достаточное количество членов группы X было унижено или убито группой Y или считалось униженными или убитыми ею”.
Главное в этой технологии – переключить внимание общества с
реальных проблем на надуманные. В Европе, например,
которая остро нуждается в преодолении экономической рецессии, "евродепутаты" считают более важным делом принять закон
"О нейтральном языке для полов", цель которого - нивелировать и
национальные различия в "европейской семье народов". По этому закону
запрещено, в частности, упоминать в документах Европарламента указания не
только на национальную, но и на половую принадлежность человека.
В России тоже используется подобная технология. Неожиданно
и вдруг СМИ предлагают общественности обсудить тему о "новой
гуманистической и индивидуалистической эстетике, которая бы соответствовала
реальности". Её "актуальность" обосновывается необходимостью
"пересмотреть культурную и цивилизационную стратегию"
под тем предлогом, что "хватит березок и хватит пугать Запад ансамблями
военной песни и пляски" (Деловая газета "Взгляд", 26.03.2008 г.).
Уже не первый год ведутся острые дискуссии вокруг вопроса,
какой должна быть система русского национального образования и, в частности, о
целесообразности Единого государственного экзамена /ЕГЭ/ для выпускников школ.
Россия по-прежнему является участницей Болонского процесса, к которому она официально
присоединилась в сентябре 2003 года. Как известно, Болонская декларация ставит
своей конечной целью интеграцию национальных систем образования в единую
мировую систему. Именно эту цель ставит перед собой и Министерство образования
и науки РФ, ссылаясь на действующий Федеральный закон "О высшем и послевузовском
профессиональном образовании", в котором говорится, что “интеграция в мировую
систему высшего образования системы высшего профессионального образования
Российской Федерации является одним из принципов государственной политики в
сфере образования” /ст.2, п.1, п/п 3/.
Россия, несомненно, нуждается в модернизации своей системы
высшего образования, но было бы ошибкой путать понятие “модернизации” и
необходимость в международном межвузовском обмене с “интеграцией в мировую
систему”. Расширение доступа к европейскому образованию предполагает наличие
необходимых финансовых средств, доступность источников финансирования /гранты
на поездки/, развитую инфраструктуру /общежития, медицинское страхование/, то
есть обеспечения необходимых условий для такого доступа. Болонский процесс
открыл лишь шлюзы для утечки из России "мозгов". По словам Президента
РФ Д.А. Медведева, “мобильность у нас была… в одну сторону: из нашей страны
уезжали, а к нам никто не приезжал”.
Да и критерии качества высшего образования в Европе вряд ли
можно признать универсальными. Топ-лист "лучших университетов мира"
является их своеобразной рекламой. Московский государственный университет им.
М.В. Ломоносова, например, значится на 231-м месте из 400 лучших мировых вузов.
В мировые рейтинги попадают, как правило, все наиболее известные вузы США и
Европы, а из тысячи вузов России котируется только один МГУ. Выгоду от
"международной системы оценок" получают в первую очередь сами США, в
вузах которых практически во всех штатах учатся иностранцы, а также ведущие
страны Запада, которые занимают после США 2-5 места на рынке экспорта образовательных
услуг.
Система контроля качества высшего профессионального
образования в РФ отличается от болонского процесса, но она не хуже западной. С
самых первых “шагов России навстречу Западу” Союз ректоров российских вузов был
против их неоправданной поспешности. Оппоненты Болонскому
процессу вносили даже предложение вообще отказаться от присоединения к нему
России и от унификации российской образовательной системы с международной,
мотивируя это тем, что у нас – лучшее образование в мире.
К чему приводит слепое копирование западных образцов, в том
числе “коммерциализация” русских вузов, мы уже видели в 90-е годы. Стремление Минобраза РФ к быстрому внедрению "болонских
процессов" в России, в том числе ЕГЭ, его настойчивое противодействие
преподаванию в русских школах "Основ православной культуры" – классический
пример "прогресса" на западный манер, а на самом деле – суета вокруг
"прогресса" вместо решения реальных проблем национального
образования.
В Слове Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на
открытии XVII Международных Рождественских образовательных чтений,
которые были посвящены проблемам современного образования, науки и
информационных технологий и с успехом прошли во второй половине февраля с.г.
особо подчёркнуто:
“Творческое развитие образования, науки и
культуры возможно лишь на основе духовной преемственности…, возвращения к
историческим корням, к подлинной культуре”.
Подлинное развитие должно развиваться на национальном
гумусе, а не на завозной жиже. Прогресс России несовместим с
русофобией, замаскированным под "прогресс". Россия
уже примеряла на себя капитализм и социализм, в том числе с "человеческим
лицом", колхозы и фермерство, ликвидацию кулачества "как класса"
и уничтожение "бесперспективных" деревень, ваучеризацию
и приватизацию, "эффективных собственников" и олигархов с залоговыми
аукционами, и ещё многое другое, что и не снилось другим "цивилизованным"
странам. Пора бы уже остановить эксперименты над укладом русской жизни и
приступить к созиданию, а не разрушению народных основ России.