Журнал «Золотой Лев» № 255-256- издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

В.Н. Тростников

 

Заметки по русской истории[1]

 

 

Избранник Творца

 

Цивилизационная преемственность России от западно-христианской и восточно-христианской империй несомненно была предначертана свыше. Но Божий Промысел осуществляется через людей — харизматических избранников Творца истории, сознательно или безсознательно исполняющих Его святую волю. Одной из личностей такого рода был святой князь Александр Невский

 

 

Наш народ всегда отдавал ему дань глубочайшего уважения и любви, понимал значение его подвига в отечественной истории. Это единственный представитель сонма русских святых, почитание и восхваление которого не прекратилось даже во время самых свирепых гонений на Церковь. Более того, именно в этот период Сталин заказал кинорежиссёру Сергею Эйзенштейну фильм об Александре Невском, имевший колоссальный успех. А в проводившемся в прошлом году конкурсе «Имя России» святому князю было отдано самое большое число голосов.

И всё же его историческое значение до сих пор оценено не в полной мере. Он совершил два великих подвига, подготовившие Русь к тому, чтобы через 200 лет она стала Третьим Римом, и если об одном из них мы знаем хорошо, то другой до сих пор оставался в тени.

Первый, широко известный подвиг, он совершил в совсем молодом возрасте, когда ему перевалило за двадцать. Его блестящие победы над шведами на Неве в 1240 году и над немецкими крестоносцами на Чудском озере в 1242 году на 180 лет остановили напор германо-католического мiра на восток и обеспечили нам на западной границе относительное спокойствие. Теперь Александр мог обратить свой взор в противоположную сторону.

Там, в низовьях Волги и Дона, стояла несметная татаро-монгольская сила, только что под предводительством Батыя совершившая по Руси кровавый рейд и покорившая её. Хотя завоеватели ушли в удобную для их образа жизни степь, оставив на Руси лишь сборщиков дани и соглядатаев, никакой гарантии того, что вторжение их не повторится, не было: тут всё зависело от каприза хана и его планов. Эта угроза как Дамоклов меч висела над Русью, и на этот вывоз надо было как-то ответить.

Александр ясно осознал, что в этой ситуации его таланты полководца не стоят и гроша — выступать с оружием в руках против азиатской орды было равносильно самоубийству. Здесь нужен был не военачальник, а дипломат и политик. И Александр стал им, проявив в этой области не меньшую гениальность, чем в ратном деле. Это и есть его второй подвиг.

Прежде всего, ему надо было хорошенько изучить противника. Сам Господь помог ему в этом. В 1247 году хан Батый вызвал к себе Александра вместе с его братом Андреем. Князь очень ему понравился, и он отправил их с проводниками в Монголию, в Каракорум к великому хану. Тот тоже был очарован умным и красивым Александром, дал ему ярлык на Киевское княжение, а Андрею — на Владимирское. Но Александр не поехал в разорённый и обезлюдевший Киев, а вернулся в Новгород, наследственный удел, полученный им от отца, князя Ярослава.

Но это путешествие было для Александра Невского весьма поучительным. С его наблюдательностью и прозорливостью он понял три очень важные истины, характеризующие завоевателей, что и определило его долговременную восточную стратегию, завещанную своим прямым потомкам и неукоснительно проводимую ими в жизнь.

Великий князь Александр после его длительного общения с монголами на всех уровнях, включая самый высокий, сделал такие выводы.

Ханы рассматривают Русь не как оккупированную чужую территорию, а как часть своей империи, свой новый улус, которым управляли назначенные ими в качестве наместников русские князья, лучше многих ордынских администраторов знающие местные условия и умеющие найти с населением общий язык при сборе дани. Отсюда следует, что ханы заинтересованы в наведении на Руси порядка, т.е. в распространении на Русь той жёсткой вертикали власти, которая имеется у них самих. Это надо использовать, создавая централизованную княжескую власть с помощью завоевателей в покорённой ими стране, ибо только прекратив междоусобицы и обретя единоначалие, наша страна сможет сбросить татаро-монгольское иго.

Татаро-монгольская масса вовсе не собирается заселять чуждые ей и неудобные для кочевого образа жизни лесистые русские края, видит в них просто источник налоговых поступлений. Отсюда второй вывод: использование военной мощи Орды для подавления на Руси княжеского сепаратизма и для усмирения капризов князей не может иметь никаких опасных последствий, ибо отряды азиатов, призванные на Русь в качестве полицейской силы, как пришли, так и уйдут обратно в свои любимые степи. Что же касается тех татар, которые по каким-либо причинам осядут у нас, то они обязательно потянутся к более высокой русской христианской культуре, примут Крещение и через два-три поколения совершенно ассимилируются, станут русскими, как это случилось с варягами.

И ещё князь понял, что национальная идея монголов, воодушевляющая их и сплачивающая, заключается в убеждённости, что они самим Богом избраны для владычества над всеми другими народами. Эта идея так им дорога, что они готовы убить любого иноземца, который не проявляет к ним почтительности и тем как бы с ней не соглашается, а к тому, который проявляет покорность, относятся очень благожелательно и даже со своеобразной любовью. Проявлений покорности они требуют лишь внешних: достаточно пройти между кострами, «отвесить» хану земные поклоны, назвать его властелином Вселенной и т.п. Если ставить интересы Отечества выше своего гонора и спокойно исполнить эти ритуалы, легко сделать хана своим другом, а значит и помощником в проведении своей политики.

Если говорить о восточной стратегии св. князя Александра Невского совсем кратко, можно сказать: она заключалась в том, чтобы заставить золото-ордынских властителей, думая, что они работают на себя, работать на нас. Но тут надо подчеркнуть, что выработать какой-то стратегический план — это одно, а осуществить его на практике — совсем другое.

Благоверный князь показал себя не только выдающимся аналитиком, но и эффективным деятелем, решительным и последовательным. Он сразу показал всей Руси, что с ним шутки плохи. Вначале он обуздал гордыню своего брата князя Андрея и решительно потребовал от него научиться ладить с Ордой, в чём он видел единственный путь к освобождению Руси. Убедившись, что Андрей разрушает всю его дипломатию, Александр в 1252 году съездил в Золотую Орду и добился там, чтобы княжение во Владимире отобрали у брата и доверили ему. Андрей, узнав об этом, бежал со своей дружиной, но его настигли татары, побили княжеских воинов. Сам Андрей нашёл убежище в Швеции.

Ещё более наглядный урок Александр преподал новгородской вольнице, привыкшей менять князей как перчатки, то прогоняя их, то вновь призывая. Неуправляемое новгородское вече ставило свою республику на грань анархии. Александр привёл под Новгород сильное татарское войско, и хотя оно не произвело никаких военных действий, само его присутствие оказалось достаточным для того, чтобы новгородцы одумались и согласились признать своим князем Александрова сына Василия, которого ранее выгнали.

Замечательно, что в отличие от большинства князей, народ русский не осуждал использования князем Александром ордынской силы для наведения порядка на Руси, инстинктивно чувствуя его историческую правоту. Да это и понятно: кровавые княжеские «разборки», от которых страдали широкие круги населения, были страшным бичом, и их прекращение было благом для народа. В глазах его укрепление Александром русской государственности перевешивало то, что он осуществлял это с помощью Орды, Благоверный князь получил в Отечестве ласковое имя «Солнце Русской земли».

Оппоненты св. Александра боялись, что его политика «дружбы» с завоевателями увековечит их власть над Русью. Александр же этого не боялся. Почему? Думается, потому, что он пророчески предвидел неизбежное возникновение и нарастание в монгольской империи внутреннего кризиса, который приведёт её к распаду и гибели. Так оно и случилось. И в 1480 году татаро-монгольское иго, ставшее к тому времени чисто номинальным, пало окончательно.

Мы не знаем, как Александр сумел предвидеть развал Орды — гениям свойственна не только рассудительность, но интуиция. А теперь, при ретроспективном взгляде, хорошо понятно, по какой причине этот развал был предопределён. Золотая Орда и вся монгольская империя была чисто милитаристской, такие империи не могут быть устойчивыми. Их окрыляет и делает уверенными в себе дух завоевания, монолитность придаёт им общая радость одерживаемых побед, раздвижение границ, короче говоря, динамика. Но когда милитаристское государство расширяться дальше уже не может, динамика сменяется статикой, кончается социальный «адреналин» и общество вступает в фазу застоя и гниения. Именно такая судьба была с самого начала предначертана монгольской империи, у которой не было другой идеи, кроме завоевания всех народов мiра. Когда её завоевательные возможности себя исчерпали, она утратила смысл своего существования и ушла с исторической сцены. Это нам легко понимать задним числом, но как Александр предугадал крах Орды в момент наивысшего её могущества — мы никогда не узнаем.

Дело борьбы с сепаратизмом и анархией, превращения рода Александра Невского в царский род — это реальность. Его сын Даниил, получив княжение в Москве, значительно её усилил, а сын Даниила Иван Калита стал активно собирать вокруг Москвы другие русские княжества, стараясь делать это с помощью дипломатии и денег, но когда надо, прибегал и к крайнему средству, завещанному дедом — содействию Орды. Внук Ивана Калиты князь Димитрий Донской, победив на Куликовском поле под знамёнами Москвы, сделал её безоговорочно самым авторитетным княжеством, а его внук, Василий II, покончив с междоусобицами, стал фактически единовластным повелителем Руси, первым представителем нашей царской династии, которую по исторической справедливости надо было бы называть не «Рюриковичами», а «Александровичами».

Вот почему надо говорить о двойном вкладе св. благоверного князя Александра Невского в великое дело — Россия стала Третьим Римом. Это подразумевает, во-первых, сохранение Православия, и во-вторых, имперскую организацию светской жизни, ибо «Рим» — синоним Империи. Выполнением обоих этих условий мы обязаны Александру Невскому, предотвратившему окатоличивание Руси с Запада и заложившему основы той восточной политики, которая привела к превращению России в могущественнейшую державу. И когда встал вопрос о том, кто может олицетворить Россию в своём имени, разве могла быть альтернатива имени святого князя Александра Невского?

 

Мы и Европа выходили из средневековья в разные стороны

 

XV век был переломным и у нас, и в Европе, где его называют веком Высокого Возрождения. Маркс говорил, что это была «эпоха титанов». Кто же были эти западные «титаны»? — Скульпторы и художники. А что они возрождали? В любом учебнике можно прочесть, что возрождалось в их работах античное мировоззрение, культ человеческой плоти.

Называя вещи своими именами, можно сказать, что возрождалось язычество в его эллинском варианте. Приближение к язычеству есть удаление от христианства, так что Маркс очень удачно назвал Микеланджело и Рафаэля «титанами» — ведь согласно греческой мифологии титаны взбунтовались против богов. Западный Ренессанс — это апостасия, обмiрщение, секуляризация. Его «титаны», формально работая по заказам католической церкви, закладывали под неё мину замедленного действия, которая потом и взорвалась.

А что в этот переломный век происходило у нас? Русь тоже явила великих людей, творивших историю, но не титанов, а преподобных. Они не отдаляли людей от Бога, а приближали их к Нему. Вот некоторые славные имена: святые Нил Сорский, Зосима и Савватий Соловецкие, Макарий Калязинский, Савва Крыпецкий, Александр Свирский... Но самым ярким светилом в этом созвездии является, на мой взгляд, преподобный Иосиф Волоцкий.

Он родился в 1440 году и прожил 75 лет, был современником грандиозных перемен, происходивших в нашем Отечестве. Как и вся Европа, Русь выходила тогда из Средневековья, но этот процесс сопровождался ещё и освобождением от татаро-монгольского ига, созданием из удельных княжеств единого царства. Понятно, что такая глубокая трансформация, затрагивающая все стороны жизни, не могла проходить безболезненно, нужны были деятели, которые помогли бы Руси успешно пройти этот период исторического пути, несмотря на все препятствия.

Одним из таких деятелей, может быть самым главным, как раз и был преподобный Иосиф. Когда делу усиления монархического начала в Русском государстве серьёзнейшим образом стала угрожать ересь жидовствующих, именно прп. Иосиф Волоцкий самыми решительными мерами добился её пресечения и полностью искоренил. Хотя об этом мно-го и подробно написано, стоит кратко напомнить читателям основные моменты той драматической эпопеи.

Суть ереси жидовствующих элементарно проста: это была попытка религиозно обосновать отход от христианской религии, де-факто уже начавшийся на Западе, — оттуда она к нам и пришла. И естественно, что первым нашим городом, который был ею затронут, оказался Новгород, входивший наряду с Лондоном, Любеком, Бременом и другими «вольными городами» Европы в Ганзейский союз. Конечная цель ереси — уничтожение Церкви, а средство достижения этой цели — отрицание Таинств, т.е. хула на Святого Духа. Это именно та программа, с которой через 50 лет выступил Лютер, так что ересь жидовствующих можно назвать первой пробой сил протестантской идеологии, испытательным полигоном для которой была избрана Россия.

Жидовствующие попытались вести выходящую из Средних веков Русь в том же направлении, в каком вели Запад Микеланджело и другие «титаны», сделать её такой же апостасийной. Но перед ними стеной стали преподобный Иосиф Волоцкий и святитель Геннадий Новгородский. Потому все их планы позорно провалились. Роль Иосифа Волоцкого здесь была двоякой: он убедил Ивана III во вредоносности жидовствующих для России и благословил его на самые крутые меры по их обезвреживанию, вплоть до сожжения главарей, и издал фундаментальный богословский труд по опровержению ереси под названием «Просветитель». Так была уничтожена и сама эта страшная зараза, и теоретическая база для её возобновления.

 

 

Но это ещё не всё, что преподобный Иосиф сделал для России. Господь призвал его и на другое великое поприще. Дворянский сын из рода Саниных, он очень рано почувствовал своё призвание к монашескому подвигу. И вот что удивительно: с самого начала он мечтал о монастыре со строгим общежительным уставом. Постриг принял в Боровском монастыре, где настоятелем был преподобный Пафнутий, и сразу показал себя образцовым монахом. Когда Пафнутий скончался, братия выбрала его своим руководителем, и тут он предложил ввести в обители общежительный устав. Но насельники оказались не готовы к этому, и Иосиф покинул Боровский монастырь, направившись на север.

Он побывал во многих монастырях, найдя, наконец, такое устроение, которое ему понравилось, в Кирилло-Белозерской обители. Усвоив принятые там правила жизни, он вернулся в Боровск и снова предложил братии принять общежительный устав. Вторично получив отказ, возвратился в Волоколамск и решил основать там свой монастырь. Местный князь, уже наслышанный о подвигах Иосифа, помог ему в этом. Нам стоит ознакомиться с тем, какой порядок был установлен в его обители, получившей впоследствии название Иосифо-Волоцкого монастыря.

Обет нестяжательства, даваемый пострижеником, исполнялся здесь в буквальном смысле. У иноков не было ничего личного, всё, даже одежда, было общее. Одежда при этом имелась только самая худая. Царила строжайшая дисциплина. Без благословения настоятеля не делалось ничего. Выходить за ворота монастыря инокам категорически запрещалось, только по распоряжению настоятеля. Дети и женщины в обитель не допускались. Был такой случай: Иосифу сказали, что приехала его мать и просится в монастырь, чтобы увидеть сына, — он и её не впустил.

На церковную службу монахи являлись неукоснительно, без опозданий, каждому из них было отведено в храме своё особое место, менять которое он не имел права. После молитвы и трапезы, которую вкушали молча, слушая чтение творений святых отцов, расходились по послушаниям, назначенным игуменом, который трудился наравне со всеми. Ночевали насельники в своих кельях, ходить друг к другу в гости не полагалось. Иосиф сам обходил ночью кельи и, заметив что-то неуставное, стучал в окошко.

Прочитавший это может подумать, что преподобный Иосиф был каким-то безжалостным деспотом, — ничего подобного! Он был сама любовь, его отношение к братии было нежное и заботливое. И братия чувствовала это, горячо любила своего настоятеля. Характерен такой эпизод: Иосиф застал одного монаха за кражей жита из общественного хранилища; вместо того, чтобы наказать насмерть перепуганного беднягу, он сделал вывод, что его организм требует больше пищи, чем выдаётся монахам, и увеличил ему порцию.

Слава об удивительном монастыре, где живут одни святые, вскоре разнеслась по всей Руси. Богатые люди и владетельные князья считали за счастье быть принятыми преподобным Иосифом и побеседовать с ним, делали в обитель крупные вклады. Сам Государь Иван III проникся к Иосифу большим уважением и доверием. Кстати говоря, именно это доверие побудило Царя исполнить требование преподобного и казнить жидовствующих. Простой народ тоже высоко почитал необыкновенную обитель, которая в неурожайный год кормила безплатно до 700 бедняков с детьми.

Чего добился преподобный Иосиф Волоцкий, создав монастырь соответствующий его замыслу? Он добился очень важного результата. Показал наглядно, что буквальное исполнение Христовых заповедей возвышает человека и делает его святым, поднял авторитет Православной Церкви, сохраняющей эти заповеди.

Это было сделано вовремя. В 1448 году на Руси произошли сразу два великих события: сын Василия Димитриевича Василий II навсегда покончил с междоусобицами и на Руси установилось единовластие, а Русская Православная Церковь обрела независимость от Константинопольского Патриархата. Чтобы Россия исполнила своё предназначение и стала «Третьим Римом», необходимо было соединить эти факторы русской жизни в одно целое, в симфонию, т.е. сделать её не просто монархией, а православной монархией — привлечь монарха к Православию, а Церковь побудить быть его помощницей. Этой симфонии как никто другой содействовал преподобный Иосиф Волоцкий.

 

Русский дом, №9 сентябрь 2010

 

Гений или злодей?

25 августа 1530 года, 480 лет назад родился Иван IV Грозный,

Великий князь Московский и всея Руси, первый русский Царь

 

Спасибо дате: она делает невозможным откладывать далее давно назревавший разговор об Иване Грозном, который наверняка вызовет бурю как положительных, так и отрицательных эмоций. Но в ряды читателей «Русского Дома» он внести раскол не должен — ведь это журнал для тех, кто любит Россию, а любовь к России подразумевает наличие серьёзного интереса к её уникальной истории, требующего подлинно научного, т.е. объективного подхода к событиям прошлого и к лицам, повлиявшим на эти события.

К сожалению, этот единственно правильный подход сегодня почти не практикуется, что говорит об упадке общей культуры нашего общества. Если дело так пойдёт и дальше, то скоро мы превратимся в толпу, подобную той, которая в цирках Древнего Рима под свист и улюлюканье приговаривала поверженного гладиатора к смерти, опуская вниз большой палец. — И уже не далее, как в этом году, умеющими кричать громче всех либералами был приговорён к гражданской смерти Главнокомандующий, под руководством которого была нашим народом одержана Победа над Гитлером: его портреты запретили вынести на улицы городов, празднующих юбилей этой Победы.

Тут поражает даже не само это абсурдное решение, а примитивность его обоснования: Сталин, дескать, посадил и расстрелял много невинных людей, значит, он плохой, а портреты плохих парней негоже выставлять напоказ. Видимо, напрасно величайшие мыслители Европы, от Платона и Аристотеля до Гоббса и Гегеля, подчёркивали иррациональность и мистичность сущности государства — этого «Левиафана», которого нельзя судить с бытовой точки зрения. Наши интеллектуалы кричат о репрессиях, но удосужился ли кто из них посвятить себя исследованию метафизики широчайше распространённого в мiровой истории явления, феномена языческого типа религиозности, господство которого всегда приводит к человеческим жертвоприношениям? Насколько мне известно, на эту тему не защищено ни одной диссертации.

Давайте же отнесёмся к Ивану Грозному объективно — эта грандиозная фигура того заслуживает. Мы должны сразу же отбросить все шаблонные его характеристики, чтобы начать с «чистого листа». Чаще всего можно услышать, что Иван Грозный был очень сложным человеком, которого раздирали внутренние противоречия. Я попробую убедить вас в том, что всё обстоит иначе: его менталитет и внутренние установки очень легко прочитываются, и он представлял собой одну из самых цельных, верных себе натур, вершивших историю.

 

 

Противоречие, которое мучило его к концу жизни, сделало истериком, — существовало не между «двумя Иванами» («плохим» и «хорошим»), а между ним и обстоятельствами его правления. Будучи от рождения на редкость одарённым, он смолоду путём напряжённых размышлений и постоянного изучения Священного Писания, которое в итоге выучил почти наизусть, выработал для себя очень чёткое понимание своей миссии и твёрдо держался его до конца жизни. За эту верность своим убеждениям он достоин глубокого уважения. Трагедия его жизни была в том, что эти убеждения были адекватными эпохе феодализма, а она почти закончилась и уступала место совсем другому укладу, к которому Царь не был готов.

Русский феодализм, отличающийся от западноевропейского лишь несущественными для нас деталями, возник в XII веке. В середине XI века, после кончины последнего единоличного властителя всей Руси Ярослава Мудрого, наступил период коллективного правления страной его потомками — кланом Ярославичей. В каждом городе с прилегающей к нему волостью правил один из князей, руководствуясь интересами семьи в целом. Города были очень разные по значению, а волости — по территории и ресурсам. Каждому князю хотелось занять более доходный удел, «урвать» кусок пожирнее. Был необходим критерий иерархии назначений. Вначале им стало генеалогическое положение князя внутри рода. Оно определялось, во-первых, тем, сколько поколений отделяли князя от Ярослава Мудрого, а, во-вторых, его возрастом — тот, кто старше, имел преимущество как более зрелый и опытный. Дальше всё было просто: князю, занимающему в семье более высокую позицию, давали более привлекательный удел.

Но вот беда: князья были весьма плодовитыми, и счёт по поколениям стал входить в противоречие со счётом по возрасту: племянник то и дело оказывался старше дяди. Чтобы избежать путаницы, ввели новый порядок княжения: удел переходил от отца к старшему сыну, правление городами стало наследственным. Это устраняло споры и усобицы, но имело другие последствия: князья, передававшие теперь детям волость подобно любому имуществу, стали смотреть на себя как на владельцев своей волости. С этого момента единая коллективная власть сплочённого клана Ярославичей сменяется на индивидуальные власти удельных князей, каждый из которых видит в своём уделе неотъемлемую личную собственность. Это и есть феодализм.

Через этот уклад прошли практически все народы мiра — видно, на определённом этапе развития он был самым естественным. Ключевыми фигурами в этой системе жизнеустроения государства являются владетельные особы. В Европе они назывались королями, герцогами, курфюрстами, обобщённо — сюзеренами; у нас — князьями. Владели они землёй, территорией; она и являлась источником их власти и богатств. Сюзерен разрешал жить на принадлежащей ему земле другим людям, но за это брал с них подать, или налог. Такой порядок устраивал обе стороны и обеспечивал экономическое развитие государства, поскольку земля получала и хозяина, и рабочую силу. В конце XII века схожий порядок, называемый «удельным», воцарился на Руси и благополучно функционировал.

Однако ничто не вечно под луной. В первой половине XIV века, воспользовавшись благоприятными для него обстоятельствами, князь Иван Данилович Калита начал собирать соседние уделы вокруг Москвы, лишая их самостоятельности. Его потомки интенсивно продолжали это собирание, и ко второй половине XV века Русь представляла собой единое государство, не включавшее в себя только Новгородскую землю. При Иване III Москва покорила уже и Новгород, он и его сын Василий III во многих бумагах именовались уже Царями или Государями.

Неудивительно, что Иван IV, сын Василия III, с младых ногтей осознавал себя владельцем всей Руси, но по психологической инерции понимал владычество своё как владение землёй, иными словами, смотрел на Русь как на Московский удел, распространившийся на всю область обитания великорусского племени. Послушаем, что об этом он сам говорит: «Самодержавства нашего начало от святого Владимира; мы родились и выросли на царстве, своим обладали, а не чужое похитили; русские самодержцы изначала владеют своими царствами, а не бояре и вельможи».

Это высказывание чрезвычайно интересно — в нём политическое кредо Ивана Грозного. Правда, тут больше эмоций, чем логики, мысли теснятся, но не выходят наружу, давая знать о себе лишь намёками. Но намёки эти весьма прозрачны. Главная мысль такова: Русское Царство есть моя наследственная собственность. Царь пытается обосновать это юридически, но получается неубедительно. Цепочка преемственных владений, ведущая к Ивану, начинается в действительности не во Владимире, при котором и Москвы-то не было, а при Великом Московском князе св. Данииле и его сыне Иване Калите. Но и тот, и другой владели лишь уделом, а не царством, расширяя его, покупали или завоёвывали «чужое». Удел и в самом деле передавался по наследству как территория и усилиями Даниловичей постоянно увеличивался. Но когда он расширился до пространства всей Руси, то перестал быть уделом и сделался совершенно другой политической реальностью.

Иван говорит о своём царстве как об уделе, а между уделом и царством имеется принципиальное различие, которого Грозный так и не смог понять, в чём и состояла великая драма его жизни, достойная пера Шекспира. А различие это таково: удельное княжение есть землевладение, вопрос же о людях, желающих поселиться на княжеской земле и кормиться на ней, является второстепенным. Согласны платить подать — живите; не согласны — идите в другой удел, никто вас не держит. В царстве же людям уходить некуда — разве бежать за границу. Так из вольных арендаторов они превратились в закрепощённый народ, а бывший удельный князь, зовущийся теперь Царём, стал ответственным не только за территорию и даже не столько за неё, сколько за населяющий её народ. Но в приведённом тексте Царя Ивана нет ни единого слова о народе, будто он лишь какое-то постороннее дополнение к царству, не заслуживающее особого внимания.

Это понятие отсутствует и во всех других высказываниях Ивана Грозного. Единственные одушевлённые существа, о которых он говорит, и говорит с жаром, это «бояре и вельможи», но они вовсе не народ — это его слуги и холопы, которых он всё время ставит на своё холопское место, объясняя им, что они не имеют ни малейшего права на владение русской землёй. Но боярам трудно было с этим согласиться. Ведь многие из них ещё недавно были удельными князьями, и привыкнуть к мысли, что сегодня они стали ничем, им было очень сложно. Так начался жестокий конфликт Царя с родовитой аристократией, поглотивший все его силы.

Иван Грозный точно угадал требование времени к установлению единовластия, его подавление притязаний боярства было абсолютно оправданным. Что было бы с Россией, если бы он не сломал им хребет, показывает печальная судьба Польши, которую никем не сдерживаемый гонор шляхты довёл до потери собственной государственности. Иван Грозный не допустил этого. Покончил с феодализмом, но даже его острого ума не хватило на то, чтобы уловить другое веление времени и начать политическое, хозяйственное и юридическое реформирование постфеодального российского общества, нуждавшегося в установлении новых отношений не только между Царём и боярами, но также между Царём и народом, всеми его сословиями. Иван вывел Русь из феодализма, привёл к абсолютной монархии, но не вывел её из Средневековья — эта задача была решена только после Смуты.

Грозный так и остался владельцем русской земли, а населяющий её народ был для него просто само собой разумеющимся добавлением, поэтому всю свою энергию он израсходовал на то, чтобы отстранить от владения землёй вельмож и утвердиться в качестве её единственного хозяина.

Но как владелец земли он свершил грандиозное дело: как никто в нашей истории раздвинул её пределы. Мы поём: «Волга-Волга, мать родная, Волга русская река», а задумываемся ли над тем, что до Ивана Грозного вся Волга, кроме верховья, была как раз нерусской рекой, русской стала только после присоединена к России Казанского и Астраханского ханств. Но этого мало: наш первый Божий помазанник положил начало освоению Сибири, и это его надо благодарить за то, что Русь в конечном счёте заняла шестую часть суши, «раздвинулась» до Тихого океана.

Были в нашей истории властители великие, средние и ничтожные. Иоанн IV, вне всякого сомнения, принадлежит к великим. По крайней мере, этот эпитет подходит к нему больше, чем к Екатерине II. А за свои грехи он расплатился пресечением династии Рюриковичей. Наказанного же Богом люди не могут наказывать своим осуждением. Вечная ему память!

 

*****

 

Россия времён Иоанна Грозного

 

Мощная, весьма колоритная и неоднозначная личность в истории нашей страны занимает огромное место прежде всего потому, что своей энергией, волей, талантом геополитика и государственного деятеля он сумел привести в движение огромные массы людей на просторах Северо-Восточной Европы, изменил её карту навсегда. Создал качественно новое Русское государство.

Царь Иван IV правил 51 год, и за это время:

1.Прирост территории Русского государства составил 96,42% — с 2,8 млн кв. км до 5,4 млн кв.км. К России были присоединены царства Казанское, Астраханское, Сибирское, а также Ногаи и часть Северного Кавказа. Русское государство по своим размерам превосходило всю остальную Европу;

2.Русский государь впервые венчался на Царство и принял Царский титул, равнозначный Императорскому, став первым Помазанником Божиим на русском престоле;

3.Успешно реформирована армия. Царь мог вывести на поля сражений одновременно 300 тысяч воинов;

4.Укреплены новые восточные и южные границы Руси;

5.Вместе с Соборами — народными представителями, пересмотрено и систематизировано русское законодательство, проведена масштабная реформа всего судопроизводства

6.Создан первый в истории Русского государства политический институт подавления и изоляции — опричнина;

7.Казнено почти пять тысяч человек (их имена и преступления сохранили исторические документы). В их числе был и прмч.Корнилий, игумен Псково-Печерского монастыря;

8.Проводилась замена правящей элиты — бояр, на молодых, энергичных, способных управленцев — дворян. Царь отбирал их из простых людей, положив начало формированию нового служивого сословия дворян;

9.Основано местное самоуправление и всеобщая выборность местной администрации — т.н.земщина;

10.Успешно проведена административная реформа.В этой совершенно новой системе правления созданы по функциям административной деятельности особые органы — приказы, прообраз будущих министерств;

11.Проведена реформа налогообложения, налоги систематизированы и введена единая для всей страны единица налога;

12.Основаны 155 городов и крепостей, в их числе Архангельск, Астрахань, Арзамас, Воронеж, Орёл, Уфа; построены 60 монастырей и 40 церквей, в частности, Покровский собор — храм Василия Блаженного на Красной Площади;

13.Создана государственная почта, заложено около 300 почтовых станций;

14.Впервые собравший народных представителей Земский собор положил начало регулярным их созывам;

15.Прошёл знаменитый т.н. Стоглавый собор Русской Православной Церкви,   первый в полном смысле этого слова Поместный собор;

16.Созданы Четьи Минеи святого Митрополита Макария;

17.Положено начало книгопечатанию, созданы две типографии, собрана книжная сокровищница Царя;

18.Придан государственный характер летописанию, создан «Лицевой свод»;

19.Впервые создана сеть общеобразовательных школ;

20.В русской литературе Иоанн Грозный положил начало новому жанру — публицистике. Царь был автором многочисленных посланий, а также музыки и текста службы праздника Владимирской иконе Богоматери, канона Архангелу Михаилу;

21.Создан институт самодержавия, т.е. полностью независимая власть как идеологический и политический алгоритм развития Русского государства, по которому оно просуществовало ещё 400 лет.

 

Русский дом, №8 август 2010