|
||||||||||
| Реклама: |
 |
|
|
|
|
Номер 255-256 подписан в печать 15.09.2010 |
 |
|
|
Журнал «Золотой Лев» № 255-256- издание русской
консервативной мысли К вопросу о бюджете РФ Почему буксуют
капиталовложения в экономику РФ Все сейчас говорят о модернизации. Причем в СМИ многие материалы чем-то напоминают подходы
советского периода. Главное — довести свои ценные соображения до “верхов”. А уж
“барин приедет, барин рассудит”. При этом нередко упускается из виду, что главным
действующим лицом в рыночной экономике, при любой роли государства, является
предприниматель. Если предприниматель не станет активным проводником
модернизации, инновационной экономики, она не состоится. Пока эту функцию наши
“эффективные собственники” выполняют плохо. Они нередко, что называется, “в
гробу видели” всяческие инновации и модернизации. Дело не в дефиците интересных
открытий и изобретений, как многие полагают, а в том, что предприниматели не
очень стремятся их реализовать. Свои прибыли они получают и без этой мороки. Недавно российское Правительство провело заседание, где был
обсужден вопрос о стимулировании капиталовложений в российскую экономику. Это
ключевая проблема. Никакая модернизация, никакие инновации, более того, никакое
экономическое развитие невозможны без интенсивных капиталовложений. Это
аксиома, не требующая доказательств. А с этим у нас неблагополучно в течение
всего периода после краха СССР. Уровень внутренних инвестиций никогда даже не
приближался к отнюдь не передовым показателям, к примеру 1990 года. В 90-х
годах он был ниже одной трети от этого показателя. В дальнейшем он повысился,
но никогда этого значения не достигал. Эти процессы объясняют многие явления в российской
экономике, в частности, катастрофическое устаревание основных производственных
фондов, из-за чего идет быстрое нарастание технологических аварий. Так, средний
износ турбин и сопутствующего оборудования на электростанциях страны достиг
80—90 процентов. Чего можно ожидать в таких условиях? Только новых аварий. А
новое промышленное строительство? Не случайно Д. Медведев неоднократно говорил
о том, что российские предприниматели за почти два десятилетия существования
нынешней России не построили ни одного крупного промышленного предприятия. Мы
только проедаем советское наследство. В чем причина таких процессов? Нехватка капиталов? Это
обычное явление для страны догоняющего развития, к числу которых относится и
Россия, тем более что наша страна в процессе перехода от социализма к
капитализму понесла гораздо большие производственные потери, чем большинство из
почти трех десятков государств, переходивших от плановой к рыночной экономике. Однако дело не в нехватке капитала. К удивлению, Россия
сохранила весьма высокую долю сбережений в валовом внутреннем продукте (ВВП)
даже в провальные девяностые годы. Сбережения — главный источник финансирования
капиталовложений. Даже в эти годы доля сбережений составляла около четверти
ВВП. А уж в “тучные годы” запредельно высоких мировых цен на экспортируемое
Россией топливо и сырье — больше одной трети, иногда до 40 процентов. Для
сравнения можно вспомнить, что аналогичная квота сбережений в большинстве
развитых стран сейчас составляет около одной пятой ВВП, то есть существенно
ниже, чем в бедной России. Это объясняется тем, что в России произошла резкая
дифференциация населения на богатых и бедных при слабом развитии средних слоев.
Основная часть доходов концентрируется в верхних слоях, которые объективно
могли бы использовать эти доходы для инвестиций в российскую экономику. Так и
происходит в “нормальной” рыночной экономике, где предприниматели инвестируют
большую часть своих доходов в расширение и модернизацию своих предприятий, в
инновационное развитие. Российские “эффективные собственники” ведут себя
по-другому. Они, как правило, неохотно вкладывают прибыли в основные отрасли
реальной экономики, предпочитая торговлю, финансы и, разумеется, экспортно ориентированные производства, то есть в
российских условиях — в топливно-сырьевые отрасли, да и то в весьма
ограниченных размерах. В конечном счете на капиталовложения всегда уходило на
четверть или треть меньше, чем сберегалось (иногда до половины, например в 2000
году). Остальная, и очень значительная, часть уводилась за рубеж в офшорные зоны, на банковские счета за границей, на закупку
особняков, яхт, футбольных команд и т. п. Общая сумма таких “сбежавших” из
России капиталов не известна, но в любом случае она составляет многие сотни
миллиардов долларов. Некоторые экономисты даже называют цифру более триллиона
долларов. Представьте себе, сколько получила бы Россия, если бы эти деньги были
инвестированы в экономику страны! Таким образом, не нехватка внутренних сбережений является
главной причиной хронического недофинансирования российской экономики, а
особенности инвестиционного поведения российских собственников. Капиталы есть,
но они не туда вкладываются или просто уходят из страны. И это происходит,
несмотря на огромные неудовлетворенные потребности экономики в
капиталовложениях: ветшают основные фонды, постоянно лопаются трубы, отключаются
водоснабжение и теплоснабжение, возник перманентный дефицит электроэнергии, 40
процентов населения не имеют возможности пользоваться газом. Этот список можно
продолжать до бесконечности. Тем не менее капитал в эти отрасли и производства
не идет или идет плохо. По законам рыночной экономики дефицит какого-либо
товара или ресурса обязательно приводит к повышению цен и прибылей. То есть
капиталовложения должны быть в целом выгодными для инвесторов. А они в
экономику идут скверно. В чем же причина? Правительство ставит диагноз: дело в плохом инвестиционном
климате в России. В целом это справедливо, но, на наш взгляд, недостаточно для
понимания специфики поведения отечественных инвесторов. В стандартное
содержание инвестиционного климата входят многие десятки самых разных
показателей. В конечном счете туда попадает все или почти все, от налогов до
состояния дорог. Но решающие для определенной страны звенья в этом изобилии
могут утонуть, что, на наш взгляд, и происходит. Однако перед тем как обратиться непосредственно к наиболее
уязвимым пунктам инвестиционного поведения российских предпринимателей,
хотелось бы обратить внимание на то, кому адресованы данные решения
Правительства по поводу совершенствования инвестиционного климата. Они
преимущественно обращены к иностранным инвесторам и учитывают в первую очередь
их нужды. Но ведь подавляющая часть капиталовложений приходится на внутренних
инвесторов! На внешних падает всего 10 процентов, максимум 15 процентов валовых
капиталовложений. И такой порядок величин типичен для всех крупных стран. Россия
не исключение, и здесь вряд ли произойдет коренное изменение ситуации даже в
случае ориентации на массовое привлечение иностранного капитала, закупку
оборудования и технологий за рубежом. Поэтому главное — обеспечить привлечение
отечественных инвесторов. Только они могут быть основным источником
финансирования капиталовложений, что отнюдь не означает отрицательного
отношения к привлечению иностранного капитала в принципе, если это
целесообразно. Иностранный капитал может способствовать притоку новых
технологий, правда, может и не очень способствовать. Необходимо учитывать
реальную ситуацию. Иностранные фирмы вряд ли согласятся предоставить России
действительно передовые технологии в ключевых областях. Никто не хочет
создавать себе конкурента. Особый пиетет по отношению к иностранному капиталу
сохранился у нас с девяностых годов, когда были очень распространены надежды на
то, что иностранный собственник “придет, вложит капитал и обучит нас,
неразумных”. С тех пор энтузиазм у нас здорово поубавился, но не исчез
полностью. Причин нередкого “нерыночного” инвестиционного поведения
российских собственников много, но центральную роль, на наш взгляд, играют два
комплекса факторов. Первый из них относится к инвестиционному климату, а второй
выходит за его рамки. Это нестабильность отношений собственности в стране и
доминирующий тип российского предпринимателя. Значительная часть частных капиталов в России появилась в
результате приватизации госимущества, которую большинство населения страны не
считают справедливой и легитимной. Плюс низкий уровень жизни, бедность многих
людей, ожесточенная борьба, в том числе недозволенными способами, за
бесконечный передел собственности. Отсюда острота социальных противоречий в
стране, неопределенности дальнейшего развития. К этому добавляется
коррумпированность многих представителей власти и судов, давление криминала,
распространенность рейдерских захватов и т. п. Поэтому у многих собственников,
даже у тех, на ком не поставлена “каинова печать неправедной приватизации”,
возникает естественное желание увести свои деньги куда-нибудь в укромное
местечко, желательно за границу, из-за опасений, что придет не то матрос
Железняк с пулеметом, не то криминальный авторитет, не то коррумпированный
представитель власти. Стремления инвестировать в экономику страны, да еще в
рискованные объекты, это не добавляет. О борьбе с этими негативными явлениями фактически
говорилось на упомянутом выше заседании Правительства и в неоднократных
заявлениях Президента и премьер-министра страны. Разумеется, такая политика
заслуживает всяческой поддержки. Однако надежд на радикальное и быстрое
изменение положения в этой области не очень много — уж слишком глубоко проросли
эти явления в ткань общественной жизни. Все будет зависеть от решимости власти
и поддержки населения и предпринимателей. Сложившийся в России характерный тип предпринимателя также
оказывает большое влияние на его инвестиционное поведение. Капитализм в России
развивался не нормальным путем, “снизу”, в результате саморазвития, как это
было в Европе и США, а “сверху”. Его организовывала сама политическая власть, а
не рыночные отношения. Соответственно сложились разные типы предпринимателей,
инвестиционное поведение которых нередко существенно различалось. Российский
собственник оказался лишенным многих добродетелей западного. Развитие капитализма
везде начиналось с торгового капитала. Затем рыночные отношения переносились на
сферу производства. В России большинство предпринимателей, кроме слоя крупных и
сверхкрупных собственников, пока “застряли” в торговой фазе, включая
посредническую деятельность. Для них главным достоинством является умение
дешевле купить — дороже продать. Ничего другого они не умеют и не хотят.
Желание самому что-нибудь произвести обычно не возникает. Хлопотно и
малоприбыльно. К тому же норма прибыли в перерабатывающих отраслях существенно
ниже, а риски выше, чем в торговле, посредничестве и финансах (исключая,
конечно, топливно-сырьевые экспортные отрасли. Но туда, “в калашный
ряд”, не пускают, да и капиталы там нужны огромные). Зачем же суетиться? Это является в значительной мере следствием “родовой
травмы” российского капитализма, результатом его появления на свет не
нормальным методом рыночного саморазвития, а административно-политическим
путем. Нельзя не учитывать эти обстоятельства при выработке конкретной политики
стимулирования модернизации, диверсификации и инновационного развития экономики
России. При любых вариантах эта политика должна включать меры по превращению
капиталовложений в нужные для развития страны отрасли и производства, прежде
всего в обрабатывающей промышленности, сельском хозяйстве и капитальном
строительстве, в более прибыльные, чем инвестиции в торговлю, посредничество,
спекуляции и аналогичные сферы деятельности и даже в разработку природных
ресурсов. Также необходимы меры по облегчению и удешевлению доступа к заемным
ресурсам и по снижению уровня инвестиционных рисков для “нужных” проектов, в
частности с помощью государственных инвестиционных фондов, расширения системы
страхования и госгарантий. Традиционная для многих стран политика снижения налогов
на прибыли, чтобы расширить инвестиционные возможности частных компаний, в
российских условиях вряд ли будет эффективной без выработки механизма
обязательной привязки прибылей к капиталовложениям. Иначе дополнительные доходы
могут быть использованы на другие цели или вывезены за границу. При комплексном, активном и последовательном использовании
соответствующих мер можно будет рассчитывать на соответствующее изменение
инвестиционного поведения российских предпринимателей. Тогда под политику
модернизации, диверсификации и инновационного развития российской экономики
будет подведена необходимая база. Ждать, пока сам российский предприниматель
дозреет до “правильного” инвестиционного поведения, нельзя. Это может
потребовать десятилетий. Такого времени у России нет. Александр
БЕЛЬЧУК, доктор экономических наук, профессор Всероссийской академии внешней торговли
И при нынешней экономике можно
жить лучше Хуже всего
ждать и догонять. Когда-то догоняли США. Совсем недавно, удваивая ВВП,
Португалию. Помешали заокеанские встречные кризисные ветры. Так, во всяком
случае, объяснял министр финансов А. Кудрин — подорвалась Россия на чужих
финансовых пузырях. Но у нас тоже есть свои долгоиграющие “мины”. Догнать с их
помощью никого, разумеется, не удастся, а вот сбить западные страны с марша и
двинуть их обратным ходом до российского уровня — вполне. Для этого надо, чтобы
наши министры финансов, двое из них признавались лучшими в Европе, побудили или
уговорили своих западных коллег учитывать работу, доходы и расходы, ВВП и
бюджет российскими ультралиберальными мерками. Если
плоской шкале подоходного налога на доходы (13 процентов) завидуют все в мире,
поделимся ею и всем остальным “уникальным” отечественным опытом. Пусть
пользуются на здоровье — если не надорвутся... — Нельзя быть такими жестокими, — не поддержал идею
академик Роберт Нигматуллин. — При таком счете,
например, США через пару лет потеряют половину ВВП и соответственно бюджета.
Новая реальность превзойдет Великую депрессию со всеми ее ужасами — за что им
такое наказание? Набор нужных нормативно-правовых инструментов выстрадан и
отработан за 200 лет развития капитализма. Если по уму, а не по ультралиберальному применять их, то ВВП у нас действительно
удвоится даже при нынешней сырьевой экономике и, естественно, бюджет вместе с
ним. Вариант очень простой, но невероятно сложный. При продолжающемся диктате
либерально-рыночной элиты (ЛР-элиты) и нынешнем состоянии
государственных органов перенять “их” принципы и нормы, необходимые для
спасения страны, фактически невозможно. В этом вся трагедия России. Все, что
она зарабатывает, либо течет в обход госказны, либо
как вода сквозь песок уходит из нее избранным вопреки острейшим потребностям общества
и народа. И совсем страшно, когда происходит и то и другое. Под ногами не
чуя страны — Обязательная составляющая благополучия страны — ее умение
работать, зарабатывать и разумно, справедливо распределять уже заработанное.
Отсутствие такого умения власть чаще всего подменяет мифотворчеством, обвиняя
во всем предшествующую. Один из таких расхожих мифов: советская Россия была
богатой, народ нищим, сейчас страна нищая — народ богатый. —Чушь это и ересь. В нищей стране народ, по определению, не
может быть богатым. Я говорю о народе, а не о нескольких процентах его — о сверхбогачах, политической и экономической элите.
Конкретнее: сверхбогачи — это 0,2 процента (100
тысяч) российских семей, владеющих 70 процентами национального богатства, 0,4
процента (200 тысяч) семей, имеющих доход более 30 миллионов рублей в год.
(Данные на 2008 год. Заметных коррективов в них время не внесло. — Прим. ред.)
В СССР таких богатых действительно не было, но не было и такого социального
неравенства. Основные жизнеобеспечивающие проблемы государство решало в разы
более разумно и в десятки раз более справедливо. Да, по уровню, особенно качеству
жизни, СССР уступал западным странам, которые, исключая США, опережал по объему
ВВП. Это говорит о серьезных ошибках в управлении народным хозяйством. Его
переустройство было необходимо. Оно, вспомните, начиналось под правильными
лозунгами: повышение эффективности экономики, производительности труда,
переориентация научно-технологического комплекса на гражданские нужды, чтобы
поднять уровень и качество жизни. Общество — очень сложный социальный организм. И желающие
заниматься его оздоровлением должны руководствоваться мудрой заповедью древних
ученых: не навреди. Сегодня совершенно очевидно, что благополучие страны и
народа не было приоритетом реформаторов. И они так навредили, что расхлебывать,
если одумаемся, придется десятилетия. “Результаты реформ не могли предвидеться
нам, тем, кто хотел перемен, даже в страшном сне”. Так оценивает итоги
случившегося Руслан Гринберг, директор Института международных экономических и
политических исследований РАН, доктор эконономических
наук. Примитивизация экономики, ее полнейшая
зависимость от стран — потребителей нашего сырья, обветшание инженерной и
социальной инфраструктуры, безумное распределение нефтедолларового
потока по самому худшему колониальному сценарию. В итоге — стремительное обнищание
подавляющей части населения, деградация здравоохранения, образования, науки,
культуры. Это не только мое личное мнение, которое может быть и субъективным.
Это мнение академического сообщества, изложенное в докладах РАН Правительству
страны. — Экономический и социальный провал объясняется просто: у
государства не было средств, чтобы сгладить последствия реформ. В это трудно
поверить: по утверждению экспертов, в 90-е годы из России вывозилось до 500
миллиардов долларов ежегодно. Потеряны триллионы. Эти расчеты опровергаются
аргументом: такая утечка средств нереальна при нашем крайне малом ВВП страны. — И вывозилось, и вывозятся огромные ресурсы на несколько
сотен миллиардов долларов в год. Я убежден в этом. Потери примерно равны
доходам консолидированного бюджета. Опровергать их малым бюджетом — откровенно
лукавить. Реальный объем ВВП значительно превышает тот, который указан в статотчетности. Это во-первых. Во-вторых, вывозятся не
только и не столько “кусочки” официального ВВП, а огромные финансовые и
материальные ресурсы, “выпавшие” из статотчетности
благодаря тщательно проработанным хитроумным схемам. Поэтому скоротечно
образовались сказочные состояния “новых русских”. Беда в том, что исход денег
из России продолжается. Прошлый год убедительно доказал это. При самом остром
(из крупных государств) кризисе, при самом большом падении производства, доходов
казны, при растущей безработице и замораживании зарплат — удвоение числа миллиардеров.
Вывод очевиден — государство плохо учитывает и потворствует несправедливому
распределению доходов, разрушающему экономику. Неучтенные, а они едва ли меньше
официальных, умыкаются полностью. Значительная часть официальных тоже уходит
разными путями на зарубежные счета. Доходы самых богатых, а это 1 процент россиян,
превышают доходы всех остальных. Центробанк вроде бы пытается наполнить
экономику рублями, но они незамедлительно в форме валюты покидают Россию. В
идеальном случае только половина заработанных ею денег работает в Отечестве и
на Отечество. Кривое зеркало — Международные эксперты отмечают очень высокую долю
теневого сектора — от 25 до 49 процентов всей экономики. Если всю ее вывести
“на государственный свет”, то Португалию мы обогнали еще “до старта”. — И не только ее. Формально мы рассчитываем ВВП по тем же
формулам, что и другие страны. Но от государственного ока утаивается масса
произведенного и доходов. Строго говоря, у нас две экономики, две системы
распределения доходов. Как неоднократно заявляли руководители Генпрокуратуры,
бюджет движущихся коррупционных денег примерно равен федеральному. Но
коррупционный бюджет — лишь часть теневых доходов. Иначе не было бы смысла
вообще заниматься нелегальным или полулегальным бизнесом. Нынешний дефицит
бюджета составляет около 3 триллионов рублей. Для Правительства самое прибыльное,
казалось бы, высветить “черные” и “серые” секторы экономики, сделать их
прозрачными, открытыми, учитываемыми — и бюджет вновь бы стал профицитным. Во всех странах классического капитализма,
классической рыночной экономики сбор полной экономической и финансовой
информации — первейшая обязанность государства. Капитализм — это действительно
строжайший учет. Он обусловливает объем собираемых налогов — значит, и выполнение
властью своих функций: финансирование образования, здравоохранения, культуры,
науки, безопасности, поддержки бедных слоев населения. В конечном счете — благополучия
и социальной стабильности страны. Общество, нарушающее элементарные принципы
справедливости, подобно вулкану: рано или поздно, но неизбежно взорвется.
Мудрые люди осознали это еще в глубокой древности. Лао
Цзы, китайский философ, предупреждал 2500 лет назад:
“Порядок надо наводить до того, как началась смута!..” — Уточните во избежание кривотолков: “порядок” — это
обязательно “сильная рука”? — Это компетентное управление, честные, грамотные
управленцы, деятельность которых строится на законах, защищающих интересы народа
и государства. Это контроль гражданского общества за строгим исполнением
законов. Начало порядка — в профессиональной открытой инвентаризации всего, чем
располагает страна. Вся ее хозяйственная жизнь (следовательно, и социальная)
сегодня заключена в схемы, скрывающие произведенное и заработанное — реальную
налогооблагаемую базу. Короче, в схемы, обеспечивающие уход от налогов, обман
государства ради личной корысти. Того самого государства, которое безответственно
отдало в частные руки почти всю свою собственность, отказалось от монополии на
внешнюю и внутреннюю торговлю (даже на производство и реализацию алкогольной
продукции, бывшую во все времена одним из основных бюджетных источников), на
природную ренту. Эта “щедрость” сопровождалась лжемифами.
Приватизация, убеждали общество, двигатель рыночной экономики. И это чушь:
двигатель ее — конкуренция, отечественная же экономика крайне монополизирована.
В частных руках, еще один “неотразимый аргумент”, собственность заработает в
разы эффективнее, и налоги польются в госказну
обильнее. И где же оно, обещанное счастье, хотя большинство героев “лихих 90-х”
по-прежнему “при руле”. Разговор о реальном объеме ВВП крайне важен. Иначе не
понять, почему у такой потенциально богатой страны такой малый бюджет и так
бедно население, сколько и почему средств теряет страна. Бедность россиян —
явный порок государства. Учитываемые денежные доходы за прошлый год составили
около 21 триллиона рублей. К ним следует добавить по крайней мере еще 15
триллионов “теневых” заработков. При нормальном их распределении страна жила бы
совершенно иначе... Перевернутая
пирамида — По словам А. Кудрина, нынешний ВВП достиг уровня 1990
года. Но объем бюджета по-прежнему крайне мал. Как объяснить такой контраст:
“спецификой” экономики или статистики? — И тем, и другим. Сравнивать ВВП нынешней и советской
России не совсем корректно. (Раньше употреблялся термин ВНП — валовый национальный продукт. — Прим. ред.) У этих “разных”
стран разным было наполнение ВВП и расчеты велись по-разному. Основой
советского ВНП была реальная экономика. Сейчас ее доля крайне незначительна. Но
в том, что наш бюджет крайне мал для социального государства, убеждает его
сравнение с бюджетами рыночных стран. Источники госказны
и у них, и у нас примерно одни и те же: налоги, акцизы, пошлины, сборы, доходы
от государственной собственности. Существенна разница в организации налоговых
систем — размере и распределении налогов, что и определяет объемы бюджетов. В
использовании механизмов социально-экономического развития, выравнивания
социального неравенства. Именно выравнивания, а не уравниловки — перераспределения
денежных доходов между разными слоями населения. Во всех рыночных странах власти
следят за тем, чтобы оно не переросло в социальную и экономическую пропасть.
Есть и показатели, определенные и опытом, и наукой, допустимости такого
неравенства. Это так называемые децильные
коэффициенты — соотношение 10 процентов самого бедного и богатого населения. В
Скандинавских странах ДК равен 3—4, в ЕС — 5—6, в Юго-Восточной Азии, Японии,
Северной Африке — 4—6, в США — 9, в Южной Америке — 12. Мы — впереди планеты
всей, официальный ДК в России — 16. Если же учесть и скрытые доходы богатой
части населения, то этот показатель возрастет в 2—3 раза... При этом скрытые доходы самых богатых (одного процента
населения) в десятки раз больше задекларированных ими и, как я уже говорил,
сопоставимы с официальными денежными доходами населения, составляющими около 21
триллиона рублей. Более того, сверхбогачи не
выплачивают даже 13-процентный подоходный налог с огромных, потерянных Россией,
теневых средств. Так что аргументы, будто “состоятельные люди” вообще
перестанут платить подоходный налог, уведут свои заработки “в тень”, безосновательны.
Те, кто и сегодня скрывает доходы в офшорах,
старательно будут заниматься этим и завтра. Недавняя государственная амнистия
капиталов ничего не дала. Их обладатели не вернули деньги из-за рубежа. Владельцам банков, заводов, пароходов, промыслов, СМИ,
телекомпаний, футбольных и баскетбольных клубов, островов в океане не вторить
бы хором президентскому призыву “Россия, вперед!”, а начать добровольно
выплачивать подоходный налог со всех поступлений — и не 13, а 50 процентов. Я
не призываю сверхбогачей и богачей к подвигу — закрывать
своими счетами финансовые “амбразуры”, убийственные для будущего государства.
Так ведут себя ответственные состоятельные граждане во всех более-менее успешно
развивающихся странах. Ну а безответственных, как известно, привлекают к весьма
строгой ответственности — риски настолько велики, что финансовые
злоупотребления становятся невыгодными. Экономические элиты США, Европы,
Японии, Китая, в отличие от российских либерал-радикалов,
формирующих правовое поле страны, сознают, что прогрессивное налогообложение
(чем выше доходы — тем большую их часть необходимо вернуть в виде налога государству)
не “социалистическая блажь”. Это необходимое условие сбалансированности
экономики, привлечения ею инвестиций, социальной стабильности. Государство в конечном счете “крестный отец” самого
крупного бизнеса — оно обеспечивает его развитие, готовит кадры, защищает от
зарубежных конкурентов и возможной “смуты”. За все это надо расплачиваться.
Средства, зачисляемые на счета бизнесменов, менеджеров, это еще не их личные
доходы. Доходами они становятся только после того, как государству будет отдана
причитающаяся ему доля. — Судя по аналитической информации, невысокая плоская шкала
подоходного налога применяется только в странах с “развитой” теневой
экономикой, массовой коррупцией. Там, где общество не контролирует власть. На
встрече одного из вице-премьеров с журналистами я спросил: почему так
несправедливо распределяются денежные доходы, основной источник которых —
природная рента? “А вы хотите справедливости или развития?” — ответил он
вопросом на вопрос. — ЛР-элита гордится применяемой
по ее настоянию плоской (линейной, пропорциональной) шкалой налогов. Заплати 13
процентов и ходи героем. Но и “герои”, повторяю, не платят налоги со всех
доходов. Это первое. Второе, когда чиновники и ЛР-элита
защищают нынешнюю шкалу — они втайне защищают сами себя. Среди “защитников”
(губернаторов, министров, членов Парламента) немало тех, кто (вместе с женами)
имеет доходы в десятки миллионов рублей в месяц. Будут или не будут граждане платить
повышенный подоходный налог? Во всех странах не любят расставаться с деньгами,
особенно богатые. Но отдают государству от 50 и более процентов своих доходов.
Например, 80 процентов федерального бюджета США — это налоги, взимаемые с 20
процентов богатых американцев. Для сравнения: доля самых богатых россиян —
менее трети налогов на доходы физических лиц. То есть бюджет держится на
“середняках” и “бедняках”. Нельзя не учитывать и того, что в России крайне высокая
эксплуатация труда. В стоимости продукции и услуг доля заработной платы в 2—3
раза ниже, чем на Западе. И с нее государство забирает большую часть, чем с
доходов богатых. Если бюджеты развитых стран определяются налогами с прибылей и
собственности, то в России — с труда. И поскольку он недооценен в разы, то и
бюджет изначально обречен на бедность. При нашей налоговой политике бюджет США
уменьшился бы в 2,5 раза по сравнению с нынешним. Если бы мы освоили
“американский счет”, то бюджет дополнительно получил бы 7—9 триллионов рублей,
а нынешний дефицит федерального бюджета — 3 триллиона. Есть все возможности
быстро пополнить его и избавиться от вопиющей бедности. Нужны прогрессивные
налоги на доходы, на богатую собственность, наследство. Нужно вернуть
государству природную ренту. Сегодня половину прибыли от нефтегазового экспорта
государство отдает бизнесу. Такая “щедрость” совершенно неоправданна. Все это
необходимые, но еще недостаточные условия, чтобы Россия двинулась вперед. Без
структурной реорганизации экономики она так и останется сырьевым приложением
современных производств высокоразвитых стран. Сегодня экспорт нефти составляет
около 2,5 тысячи долларов на россиянина в год. На эти средства не прожить. Но
при умном их применении нефтедоллары могли бы ускорить развитие других отраслей
народного хозяйства... Что делать? Из выступления Председателя Госдумы Бориса
Грызлова: “Экономический блок Правительства недорабатывает в поиске дополнительных
доходов бюджета... Он (Минфин) больше упирает на то, чтобы цифры сошлись, а мы
упираем на то, чтобы экономика развивалась”. — Для вас ресурс развития — повышение налогов? — Нет. Ресурс развития — современная, проверенная опытом
преуспевающих стран, справедливая налоговая система. Для богатых россиян — это
действительно повышение налогов, но малообеспеченные будут освобождены от них
вообще. Брать 13 процентов подоходного налога предлагается с той части дохода,
которая превышает 15 тысяч рублей в месяц. Более высокую ставку применять
только к доходам выше 100 тысяч рублей в месяц. 50-процентный налог брать с
доходов в 1 миллион рублей и более в месяц. На мой взгляд, при сегодняшнем
критическом состоянии страны, при зарплатах врачей, учителей, научных работников,
офицеров 15 тысяч рублей доходы более миллиона рублей в месяц безнравственны и
разрушительны для государства и экономики. Беда не только в попрании справедливости.
Заработки 21 миллиона человек (15 процентов населения) в прошлом году были ниже
прожиточного минимума (5167 рублей). Это потерянные для страны потребители. Еще
50 миллионов покупателей — бедные покупатели, едва сводящие концы с концами.
Да, среди них, вероятно, есть несколько миллионов “конвертников”,
но остальные работающие, и не только бюджетники, получают свои мизерные
зарплаты по контролируемым ведомостям. Как ученый, сошлюсь на мнение крупных
общественных деятелей, давно понявших, почему государство обязано бороться с
бедностью. Петр Столыпин, премьер-министр России: “Наше экономическое
возрождение мы строим на наличии покупной способности у крепкого достаточного
класса на низах”. Людвиг Эрхард, министр экономики
и канцлер ФРГ: “...покупательский спрос должен умеренно опережать
производственные возможности...” Наша ЛР-элита 20 лет уповает на
зарубежные инвестиции, забывая, что главный инвестор экономики любой страны —
ее народ. Самая маленькая покупка отечественной продукции — инвестиции. Бедное
население не способно оплачивать подлинную стоимость самых жизненно необходимых
товаров и услуг. Поэтому на грани банкротства село, деградирует ЖКХ, транспорт.
Безусловно, государство обязано регулировать цены и тарифы. Оно это и делает,
пытаясь “успокоить” и население, и бизнес. Позиция явно проигрышная. — И тем не менее многие, прочитавшие нашу беседу, обвинят
нас в лоббизме... чиновничества. — Меня уже обвиняют. Ты требуешь, говорят, пополнить казну
новыми триллионами рублей, которые тут же будут разворованы. Пополнится армия
коррупционеров и миллиардеров — и все. И это — святая правда. Если государство
так поражено коррупцией, что все призывы первых руководителей искоренять
оборачиваются только ее разрастанием, то выстроенная политическая система
неэффективна. Постепенное, но последовательное изменение налоговой политики
должно идти одновременно с изменением кадровой политики. Нужен контроль
институтов гражданского общества. И прежде всего парламентский контроль.
Министры не могут быть “независимы” от Государственной Думы. Мы можем и должны
жить лучше и при сегодняшней экономике, если начнем разумно и справедливо распределять
ресурсы страны. Приоритеты известны — это борьба с бедностью населения и ускоренная
модернизация народного хозяйства. Иначе Россия так и не двинется вперед. Роберт
НИГМАТУЛЛИН, Института океанологии РАН, академик: Беседу вел Леонид ЛЕВИЦКИЙ, “РФ сегодня Справка.
По данным ЮНЕСКО, самые счастливые люди — датчане (учитывались критерии:
материальный достаток, безопасность, здравоохранение, образование, отдых,
культура. — Прим. ред.). В “списке счастья” Беларусь занимает 54-е место, Китай
— 78-е, Индия —147-е, Россия — 168-е. Справка.
Объемы ВВП разных стран сравниваются по паритету покупательной способности
валют. По данным Мирового банка, мировой ВВП около 71 триллиона долларов. Доля
США в нем — 14,2 триллиона, Китая — 8, России — 2,3 триллиона. По ВВП на душу
населения чемпион — Люксембург: 70 тысяч долларов на человека. Россия по этому
показателю во второй половине стран — 9,5 тысячи долларов при 10 тысячах
долларов на человека в среднем в мире. Справка.
Бюджет (от старонормандского) — кошель, кожаный
мешок. Это схема доходов и расходов, устанавливаемая обычно на год. Государственный
бюджет — важнейший документ, совокупность финансовых смет ведомств,
государственных служб, правительственных программ, определяющий источники и
размеры ожидаемых поступлений, статьи затрат. Консолидированный бюджет России
включает в себя федеральный, региональный (субъектов Федерации), муниципальные
бюджеты и бюджеты государственных внебюджетных фондов. В рыночных странах есть
определенная сбалансированность между ВВП и бюджетом. Как правило, он
составляет от 40 до 65 процентов валового внутреннего продукта. Бюджет США — 43
процента, Канады, Дании, Швеции, Финляндии — 60, Норвегии — 65 процентов.
Консолидированный бюджет России — менее 30 процентов учитываемого ВВП. Этот
показатель будет существенно более низким, если исходить от реального ВВП. Ставки подоходного налога (2009 год) Страны БРИК:
Россия — 13 процентов; Бразилия — 7,5—27,5; Индия — 10—30; Китай — 5—45. Страны
Евросоюза: Германия — 14—45; Италия — 23—43; Португалия — 0—42 (в
этом бы нам ее догнать. — Прим. ред.); Франция — 5,5—40; Швеция —
0—57 Источник: “Новая газета”, интернет-агентства. Ориентиры для сбалансированной экономики: Бюджет — 50% ВВП; Фонд
оплаты труда — 60% ВВП; Минимальная месячная зарплата
— стоимость Налоги, бюджет и
ВВП США Налоги Разговор о бюджетной системе США надо обязательно начинать
с истории. Если в России при слове “налог” приходит на ум только федеральное
государство, в США само государство сложилось еще сравнительно недавно как
конфедерация независимых штатов. Кстати, само слово “state”,
которое у нас перевели как “штат”, означает собственно “страна”, “государство”.
Поэтому еще двести лет назад налоги в США собирали штаты, а федеральный центр
страдал от отсутствия денег и других ресурсов. Так, ополчение формировалось на
уровне штатов, а федеральная армия зависела от участия этих ополчений и могла
получить отказ от властей штата. С тех пор в США идут процессы централизации,
но при всей их интенсивности страна до сих пор в значительной мере управляется
не только на федеральном, но и на уровне штата и более мелкого
административного деления — графства. Индикаторами того влияния, которое
остается у местных властей, служат бюджеты: в США налогами может обкладывать не
только федеральное правительство, но и правительство штата, и в некоторых
случаях графства, и даже более мелкие образования. Сложность налоговой картины еще и в том, что бюджеты штатов
и федеральный бюджет — это сообщающиеся сосуды. Штаты могут получать средства
из федерального бюджета, и, кроме того, существуют проекты, которые развивают
инфраструктуру штата, хотя и финансируются из федерального бюджета. Примером
таких проектов могут служить федеральные образовательные программы или недавняя
программа финансовой помощи в связи с невыплаченными долгами. Однако общее представление о структуре доходов и расходов
США удобнее составить именно по федеральному бюджету, хотя бы потому, что он
крупнее и поступления в него превосходят налоги штата и более мелких
образований. Посмотрим на цифры. Предложенная президентом расходная часть бюджета 2010 года
составила 3,55 триллиона долларов. Доходы, по оценкам экспертов, составят 2,381
триллиона. Таким образом, дефицит бюджета планируется в 1,171 триллиона, что
составляет примерно треть расходной части. Добавим, что общий долг составит в
2010 году, по разным оценкам, 14,078 триллиона. Откуда поступают деньги в федеральный бюджет? 1,061
триллиона — личные налоги граждан. Это самая большая статья дохода федерального
бюджета. Тут следует напомнить, что налоги собираются в США с помощью налоговой
декларации, которую граждане подают раз в год. Те, кто работает на себя, платят
государству, а те, кто работает на работодателя, зачастую получают компенсацию.
Это происходит потому, что работодатель, как правило, высчитывает больше
налогов, чем реально должен его работник государству. Эту сумму человек
недополучает в зарплате, и ее возвращает ему налоговая служба тоже раз в год.
Тут важно то, что сам процесс сбора налога прозрачен — люди видят, сколько
высчитывается с каждой зарплаты, и получают эти деньги обратно чеком. Налоги на личные доходы прогрессивные. Существует граница
налогооблагаемой базы, ниже которой доходы вообще не облагаются никакими
налогами. Существует также большое количество налоговых льгот и списаний. В
частности, благотворительность не облагается налогами, выплаты за дом также
выводят деньги из-под налогов. С другой стороны, высокие доходы облагаются прогрессивным
федеральным налогом, который может дойти до 35 процентов, не считая выплат в
счет социального страхования и медицины. Налоговая ставка может меняться в
зависимости от того, какая партия у власти: республиканцы, как правило, снижают
налоги, демократы повышают. Вторая по величине доходная статья бюджета — социальное
страхование. Сборы по ней составят в этом году 940 миллиардов. Эти деньги также
высчитываются работодателем из зарплат и поступают через него государству. Их
цель — обеспечить выплату пенсий и другие социальные программы. Устроена эта
система так, что работающие сегодня де-факто выплачивают пенсию тем, кто
работал ранее. Давно говорят о том, что эта система в обозримом будущем имеет
все шансы обанкротиться. В стране идет процесс старения населения: продолжительность
жизни в США сильно выросла, и пожилые люди продолжают получать пенсию дольше,
чем ранее. Другими факторами возможного банкротства могут послужить возросшая
стоимость медицины и траты на целевые программы, которые ранее правительство не
поддерживало. Рост стоимости социальных программ в разы превосходит
эффект от увеличения продолжительности жизни. Более того, в обозримом будущем
он приведет к тому, что только социальные программы начнут приближаться к 20
процентам от ВВП. Третья статья дохода — налоги бизнеса. Они составят 222
миллиарда, всего лишь пятую часть от налогов граждан. Более мелкие статьи
дохода в целом составляют 138 миллиардов. ВВП Оценка ВВП США на 2010 год на настоящий момент составляет
14,632 триллиона. Из них большую часть составляют траты на личное потребление:
10,362 триллиона. Что интересно, на товарную часть этих трат приходится 3,406
триллиона, а на услуги в два раза больше — 6,956 триллиона. В общей сложности
США имеют отрицательный баланс экспорта товаров и услуг в 499 миллиардов.
Государственные потребительские расходы и общие вклады составят 2,974
триллиона. Еще 1,764 триллиона уйдет на частные вложения. По результатам за 2009 год США находятся на втором месте по
объему ВВП с 14,256 триллиона долларов (данные МВФ). На первом месте Евросоюз с
16,447 триллиона, на третьем Япония (5,068 триллиона) и на четвертом Китай с
4,909 триллиона. Россия находится в этом списке на 12-м месте с 1,229
триллиона. Для страны с такими человеческими и природными ресурсами это крайне
низкое место: Россию обогнали Италия, Франция, Великобритания, Канада, то есть
страны со значительно меньшим населением и природными ресурсами. В то же время,
по историческим меркам, еще вчера бывшие колониями Индия, Бразилия и Китай
также впереди России. Что лишний раз говорит о реальном колониальном положении
России сегодня. Причем дело даже не в экспорте нефти, а в методах управления и
контроля над финансами и политикой. Они в России колониальные, и именно поэтому
огромная страна тратит ресурсы крайне неэффективно. Это же становится понятно на цифрах соотношения ВВП и
государственного долга. Принято говорить о сверхвысоких цифрах государственного
долга США и о негативном влиянии этого долга на экономику Америки. Однако целые
поколения американцев прожили счастливую и полную жизнь при высоком долге, а в
России одно поколение за другим марширует в конце жизни к мусорным бакам
добывать еду. Долг при этом низкий, как, впрочем, и пенсии. Это вообще свойство
колониального режима: люди не являются сколько-нибудь ценным ресурсом для него.
Экономические показатели и идеологические построения в таком государстве
используются как мнимая цель, в жертву которой кладутся поколения за
поколениями. Но вернемся к госдолгу. В США в 2009 году он составил 52,9
процента от ВВП, в Бельгии — 97,6 процента, во Франции — 77,5 процента, в
Канаде — 75,4 процента, в Германии — 72,1 процента, в Индии — 58 процентов, в
Японии — 189,3 процента (!). В России госдолг составил всего 6 процентов. Легко
заметить, страны с высоким уровнем жизни имеют около 60 процентов ВВП к
внешнему долгу. О чем это говорит? Прежде всего о кредитоспособности. Вот
последние 10 стран по проценту ВВП к внешнему долгу:
Компания, в которой прозябает Россия, говорит сама за себя:
Узбекистан, Чили, Экваториальная Гвинея, Мозамбик. Интересно сравнить отношение расходной части бюджета к ВВП
в Европе. Это довольно консервативная величина, и меняется она в стабильных
условиях максимум на несколько процентов за год. Так вот, у многих
благополучных стран в Европе отношение расходной части к ВВП составляет 50
процентов и выше. Среди таких стран традиционно более социально ориентированные
Дания и Швеция. В то же время новые члены ЕС, такие, как Латвия и Эстония,
имеют отношения более низкие, в районе 30 процентов и ниже. При анализе отношения ВВП к расходной части следует
учитывать тип экономики и размер страны. В этом смысле не менее важным
показателем можно назвать размер государственных трат на душу населения.
Российский бюджет, как известно, крайне неравномерно распределяется по
регионам, причем Центральной России выделяется в разы меньше, чем, например,
Кавказу. Дмитрий КРЫЛОВ, собкор “РФ сегодня”. Вашингтон. РФС, №16 август 2010 |
