Журнал «Золотой Лев» № 267-268- издание русской
консервативной мысли
(www.zlev.ru)
С.П.
Пыхтин
Как народы
хотели жить в «тюрьме народов»
Глубина знания
прошлого своей страны и остального мира, удерживаемая национальным сознанием, дает
возможность понимать все его достижения, победы, противоречия и драмы, позволяя
увидеть истинные смыслы происходивших событий и хранить те их них, которые
скрепляют настоящее с будущим и вечным, тем самым обеспечивая непрерывную связь
времён, без чего нет ни народов, ни наций, ни государств, ни цивилизаций.
Современное
массовое сознание в этом отношении имеет целый ряд изъянов, чему есть свои
причины. Почти столетие над Россией витал дух исторического нигилизма,
господствуя в образовании, воспитании и в искусстве, прививая
пренебрежительно-высокомерное отношение к России, русскому образу жизни, русскому
мировоззрению, русской государственности. Ленинизм, после 1917 года официальная
идеология, сущность преподавания, критерий для научных трудов и художественных
произведений, инструкция для средств пропаганды и информации, предписывал относиться
к ним негативно, противопоставляя их «дикость», «варварство» и «азиатчину» европейским
культуре и цивилизованности. Если же возникали противоположные суждения, то они
попадали в разряд «контрреволюции», позже «антисоветчины», а теперь, когда
ленинизм вроде бы отвергнут, вполне могут сойти за «экстремизм».
Подобный
взгляд, пик которого пришелся в прошлом веке на 20-е и первую половину 30-х
годов, не раз уточнялся и даже на какое-то время отвергался, но, в конечном
счете, всегда возвращался в политику, воспитывая из русского населения
русофобов, а из других народов России – уж точно её врагов. С падением
коммунистического строя в этом отношении мало что изменилось, а кое-что даже
приобрело более карикатурные и остервенелые формы. Например, роль своеобразного
«тиррота», промывающего людям мозги, охотно играют теле-ревизионисты, вроде
Сванидзе, Млечина, Веллера или Правдюка, на смену которым, почему бы и нет,
могут прийти «историки» покруче – те же Тина Канделаки, Евгения Альбац, Валерия
Новодворская и Ксения Собчак. Но, шутки в сторону.
Одна из
главный идей, используемых клеветниками России вот уже 170 лет для возбуждения
у ее народов неприязни и злобы к русским, служат россказни о том, что
Государство российское, как бы оно ни называлось, есть «тюрьмой народов», что
её обширность - результат насилий, коварства, захватов и агрессии, что
великороссы, тупые, заскорузлые, медвежье-дикие, страшные садисты, все 11 веков
господствовали над другими народами, угнетая, порабощая, грабя, глумясь над
ними и душа их свободу. В 1915 году, во время войны, Ленин, приведенные выше
характеристики принадлежат ему, признанный большевистский вождь, писал, что из
22,8 млн. кв. км. территории 17,4 млн. – настоящие колонии России, что из 170
миллионов ее населения 100 миллионов – угнетенные и бесправные рабы, которым
надо отделиться, чтобы образовать самостоятельные государства.
Подобные
взгляды, превращенные в поток статей, листовок, прокламаций, брошюр, ставшие
частью партийной идеологии и программ, в Российской империи никого особенно не
настораживали и не возмущали, не служили властям основанием для судебного
преследования. Напротив, большевизм, грезивший о разрушении Государства
российского, становился все популярнее, чтобы в 1917 году оказаться на его вершине
и даже одержать победу в кровопролитной гражданской войне. Лишь волею
обстоятельства распада России тогда не произошло, хотя идеи разложения,
межнациональной розни и дискриминации русских пропитывали все сферы жизни
страны, породив дробление единого государства на десятки разнообразных
«республик» с наделением малых народов и народностей статусом «титульных наций».
Более шести десятилетий эти фантомы больного воображения не проявляли признаков
жизни, но затем они зашевелись, обрушив на страну идеи, ввергнувшие её в ещё
одну смертельно опасную смуту, вроде тех, которые сотрясали Русь в начале XVII и в начале XX столетий.
Между тем
проповедники этой бесстыдной и лживой идеологии, а позже и многочисленные её трансляторы
не могли предъявить для доказательства её истинности ни единого убедительного
факта, ограничиваясь голой публицистикой и грязной пропагандой, где фабрикуя
домыслы, вроде измышлений о 100-летней войне русских с народами Кавказа, а где
опускаясь до подделок, как это, скорее всего, произошло с т.н. «Катынским
делом». Фальсификатам несть числа и всего не перечислить. Но чего не сделаешь,
если история для таких дельцов не наука, собирающая, систематизирующая и
анализирующая факты, а политика, опрокинутая в прошлое. Вот и превращается
прошлое в собрание анекдотов, фантазий, версий, гипотез, слухов, вымысла,
отсебятины, вздора, словом – в несъедобное варево, предназначенное не учить и
просвещать, а калечить и ломать сознание людей.
Те же
российские и иностранные архивы содержат множество документов, которые доказывают
прямо противоположное тому, что так энергично, настойчиво и голословно стараются
втолковать вроде бы непримиримые противники в политике - большевики-коммунисты
и либералы-антикоммунисты. Созданы и опубликованы солидные и научно-безупречные
труды, посвященные прошлому Государства Российского, в которых не раз и не два
эти свидетельства подвергнуты тщательному анализу. Что же они доказывают?
Во-первых, что
русская история мало чем отличается от истории всех ныне существующих
исторических государств, время существования которых превышает 1000 лет. При желании
и усердии можно найти множество аналогий в развитии России, Франции, Испании,
Великобритании и Китая. При этом, как бы велики ни были пространственные
приобретения, которые сопровождали русское развитие, российское государство не
изменяло своего этнического баланса, сохраняя русскую моноэтничность. (Русскими
в этническом смысле этого слова являются великорусы, малорусы, белорусы и
русины. Путаница началась с приходом к власти большевиков, предписавших, в
угоду своей идеологической русофобии, считать каждую группу отдельной «нацией»
и переименовавших великороссов в русских и малороссов в украинцев). Согласно
данным переписи 1897 года в численности коренного населения Империи русских
было 68,2%, а славян в целом (то есть вместе с поляками) 74,6%, по переписи
1989 года – русских 72,8% (в пределах РСФСР 88,7%). Следовательно, 20 лет назад,
в год начала политического кризиса, перепись определила долю нерусского
населения – всего около 80 народностей - равной 17,2%. Таким образом,
статистика опровергает расхожие утверждения как о многонациональности России,
как и о том, что в конце XX
века русские утратили в стране абсолютное численное большинство. Общая
численность лиц иностранного происхождении при этом в 1897 и в 1989 годах
составляла одну и ту же величину 4,2% - 5,12 и 11.97 млн. соответственно.
Во-вторых,
России, вследствие ее географического положения, не приходилось быть агрессором,
инициатором войн, целью которых было покорение других государств и народов;
наоборот – именно Россия на протяжении веков была объектом подобных
домогательств, отбивая военные нашествия то с запада, то с востока, то с юга,
не имея естественной защиты ни водными преградами, ни горными хребтами. Данный
вывод отнюдь не исключает военных приобретений, но они исчисляются несколькими
десятыми процента, что, само по себе, достойно удивления.
В-третьих,
исконно-русские территории, «откуда есть пошла русская земля», бассейны рек
Невы, Северной Двины, Днепра, Тисы, Прута, низовий Дуная, Дона, Кубани, Волги,
неоднократно подвергались захватам и завоеваниям со стороны соседей, из-за чего
России приходилось возвращать их себе обратно, где применяя дипломатию,
например, при разделах Речи посполитой в XVIII веке, где силой оружия - в войнах с Польшей, Швецией,
Османской Турцией и с жившим грабежом и набегами крымско-татарским ханством.
В-четвертых, 9/10
территории Государства Российского (как оно называлось, не важно) было присоединено
в XVI-XIX столетиях в результате освоения и
колонизации земель, свободных от какой-либо государственности, зачастую
пустынных, тем самым не нарушая ничьего суверенитета. Это относится и к русским
владениям в Северной Америке, площадь которых составляла около 3,7 млн. кв.
километров, уступленных Вашингтону в 1867 году. Между прочим, до трети
территории США осваивалось точно таким же способом. Только русские
землепроходцы и переселенцы двигались с запада на восток, а североамериканские
колонисты с востока на запад. Колонизовать не значит колонизировать.
В-пятых,
присоединения территорий, имевших родовые, тейповые и тому подобные архаичные,
изжившие себя институты, происходило вследствие челобитных о принятии в состав
Российской державы. На протяжении столетий таких просьб и трактатов было
множество. Упомянем лишь некоторые из них: Молдавские господари просили о
русском подданстве в 1656 г.,
валашское боярство просило о русском покровительстве в 1737 г., курляндский сейм
просил принять Курляндию и Семигалию в состав России в 1795 г., мегрельский царь
просил о русском подданстве в 1638
г., кахетинский царь о русском покровительстве в 1641 г., имеритинский царь о
том же в 1653 г.,
старейшины тушин, хевсуров и пшавов в 1657 г., армянские патриархи о покровительстве
в 1724 г.,
клялись на верность России ханы шушинский и карабагский, шашинский, ширванский
в 1805 г.,
просили о русском подданстве казахские и каракалпакские ханы в 1731 г, туркменские роды в 1745 г., туркмен-абдалы
Мангышлака в 1802 г.,
малый казахский жуз в 1730 г.,
старший жуз в1733 г. Впервые такие акты были собраны в книге «Под стягом
России», выпущенным в 1992 году издательством «Русская книга».
Конечно,
реальное, фактическое присоединение происходило не сразу. Иногда обстоятельства
требовали для реализации обращений о принятии «под руку русского государя» годы
и даже десятилетия. В данном случае не это главное. Главное – в Государстве
Российском, в православном русском царе многие народы и их правители видели
сильного защитника, надёжного покровителя, в русских - родственный и дружественный
народ. И по прошествии веков можно сказать, что ошибок на этот счет практически
ни у кого не было.
Как оказалось,
указанный архивный сборник был не полным. В него, наряду с другими, не попал
акт, которому в 2010 году исполняется 240 лет и который отчасти бросает новый
свет на характер отношений, возникавших между Россией
и народами горного Кавказа, в XVI-XVIII веках принимавших русское подданство, подобно тому, как это
происходило с кабардинцами, осетинами, кумыками, многими дагестанскими
племенами, чеченцами и ингушами.
Речь идёт о принятии присяги на верность России как раз ингушскими
старшинами, происходившей с 4 по 6 марта 1770 года в селении Ангушт, свидетелем
чего стал академик Иоганн Гильденштедт, записавший свои впечатления в «Путешествии по Кавказу».
24 ингушских старейшины во главе с Гарси Чопановым и Сурховом Мирзахановым прибыли
в Кизляр к русскому генералу И. Немичу с «доношением» как «присланные от всего
народа их общества», в котором говорилось, что они имеют «усердное желание
поступить в вечное подданство» и желают все «генерально криститца». Как пишет
современный ингушский автор, «ингуши приняли подданство, присягали России
благодаря своей свободной воле, разуму, согласно готовности, мировоззрению,
мечтам и ожиданиям. Это исторический факт».
Скрепленные
священными клятвами, такого рода договоры о вхождении в состав Государства
Российского приобретают нерушимую силу, и их нельзя, подобно торговым сделкам,
ни разорвать, ни прекратить, ни изменить - ни тем, кто их заключил, ни их
потомкам.
Словом,
вопреки устоявшимся заблуждениям, можно делать вывод, что весь Большой Кавказ присоединился
к Российскому Государству, как правило, на основе добровольного волеизъявления
народов и племён, его населявших. Альтернативой для них было покорение
восточной части персами, а западной - турками. Что касается т.н. «кавказской
войны», которую якобы вели против России племена горного Кавказа чуть ли не на
протяжении всего XIX
века, то здесь мы имеем дело с недоразумением. Термин «война» вошел в
исторические и художественные труды из офицерской лексики той поры, не видевшей
особой разницы между военными операциями против вооруженных банд,
мародёрствующих бунтарей или государств, воевавших с Россией. Что же было на
самом деле? Возмущения отдельных горских племен, образ жизни которых издревле
сводился к бандитизму и работорговле, которые продолжаются до сих пор. Восстания,
инспирированные в горах Кавказа геополитическими противниками России, что не
стало и теперь «предметом глубокой старины». Мятежи, время от времени разгоравшиеся
из-за злоупотреблений и дурости местных русских чиновников. Было бы странно не увидеть
их в «первой» и «второй» «чеченских войнах». Наконец, кровавые междоусобицы, обычные
при родоплеменном образе жизни, и в наши дни сталкивают осетин и ингушей или
черкесов и карачаевцев.
При желании «столетние
войны» можно выдумать в любом государстве, имеющем в своём составе какой-нибудь
обширный горный край. Например, в истории Китая, владеющего Тибетом и Синьцзяном,
Франции, владеющей Корсикой, Испании, владеющей Басконией, или Британией,
владеющей Шотландией. В каждом из таких малодоступных регионах время от времени
появляются свои «робин-гуды», смысл жизни которых сводится к грабежам, нападениям,
диверсиям и терроризму. Однако китайцы, французы, испанцы и англичане, в отличие
от русских, не возводят метафоры, гиперболы и прочие «робинзонады» в ранг непреложных
исторических фактов, не заполняют ими свои энциклопедии и не забивают вымыслом
и вздором библиотеки, школьные учебники и телесериалы, чтобы не плодить тысячами
мансуров, шамилей или дудаевых в каждом новом поколении.
30.01.2010
«Золотой
лев», № 231-231