Журнал «Золотой Лев» № 177-178 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

В. Щепоткин

 

Победит ли Россия диктатуру коррупции?[1]

 

 

Российской власти есть над чем задуматься. Народ в очередной раз дает сигнал о своем отношении к действительности. Сигнал, прямо скажем, не совсем обычный. На телеканале “Россия” в амбициозном проекте “Имя Россия” идет выбор самых выдающихся деятелей страны за всю ее тысячелетнюю историю. Сначала их было 500. Потом — 50. Сегодня — 12. И через все этапы в числе самых первых — Иосиф Сталин.

Сейчас он третий из двенадцати. Уступает только Александру Невскому и Петру I, далеко опережая даже Ленина. Поразительно! Монбланы демонизирующей литературы подкрепляются уловками телезакройщиков — в редакцию пришел историк и рассказал, что генерала В. Варенникова чуть не хватил инфаркт, когда он увидел, как порезали его выступление (а мы-то, наивные, думаем, что это в самом деле прямые передачи!). Но несмотря ни на что, Сталин опережает остальных. Даже великого Пушкина. Почему?

Недавно в одной компании зашел разговор о передаче. Я спросил: кто как голосует? Трое сказали: за Сталина.

Можно было б понять ветеранов, но тут оказались достаточно молодые. Самому старшему немногим за сорок. Двоим — от двадцати до тридцати. Обратился к младшему: почему такой выбор?

 

“А вы не понимаете? — удивился парень. — Того, что сейчас творится в России, Он (сделал ударение на слове “Он”) не допустил бы. Кучка богатых богатеет, миллионы бедных беднеют. Сталин умер — оставил старую шинель, пару валенок и 137 рублей на сберкнижке. А умрет сегодняшний олигарх, за ним повезут обозы добра, как Золотая Орда из Руси. Слышали: английская газета опубликовала список имущества одного из наших сверхбогачей? Несколько страниц мелким шрифтом. Он что, изобрел порох, обновил мыслями человечество, построил завод? Нет! Вчерашние ничто стали Золотой Ордой только благодаря обману и коррупции”.

 

Можно было не соглашаться со столь завышенной оценкой роли Сталина, напомнить молодым людям о массовых репрессиях да и оспаривать умственные способности “скоробогатых” вряд ли правильно — ведь хорошо поживиться и не сесть в тюрьму тоже надо уметь. Но что коррупция породила небывалое социальное расслоение и чем дальше, тем опасней становится для страны — это уже неоспоримый факт.

Сегодня даже власть имущие признают: приватизация в России свершилась в значительной мере противозаконно. А что такое коррупция, если не нарушение закона, не сговор узкого круга лиц с целью добиться имущественных выгод за счет других? Именно оттуда — с беспрецедентного попрания всяческих норм: юридических, моральных, этических — и пошла коррупционная вакханалия. Именно там зародилась философия, охватившая сегодня сотни тысяч людей на всех уровнях и во всех клетках общества: если им можно, почему мне нельзя?

Размах растления, быть может, сокращался бы, начни власть настоящую борьбу с этой раковой опухолью! Мы не одни на планете, есть целый ряд стран, где коррупция в определенные периоды хватала за горло народы и государственные институты. Но там власть начинала борьбу с себя и это вело к поразительным результатам. Если страны, залитые ядом коррупции, относят к категории “черных”, то сегодняшнюю Финляндию, Данию, Сингапур, Швецию, Новую Зеландию и ряд других государств с полным основанием можно назвать “белыми”. В каждой из них выработаны свои пути истребления коррупции, но везде одно было неукоснительным: очищение начиналось сверху. Ибо самый убедительный пример для нижестоящих — это поведение вышестоящих.

Смею утверждать, что в новой России всерьез с коррупцией не боролись никогда! Были фонтаны слов, были отдельные изъятия атомов или молекул из заполняющей поры общества коррупционной субстанции, но почему-то вся эта “борьба” оставляла впечатление выборочности.

Попытки начать хотя бы с принятия закона были. Какой ценой доходили проекты до первых чтений, что от них оставалось после второго, какими правовыми Квазимодами выглядели бывшие юридические Аполлоны после третьего чтения, об этом разговор отдельный и для сериала. Противники закона использовали все мыслимые и немыслимые приемы торможения, кастрации и перемены пола. Использовав все свои возможности, включали гаранта Конституции. Начиная с 1994 и по 1997 год Ельцин трижды отклонял очередной Закон о борьбе с коррупцией, каждый раз принятый Госдумой и одобренный Советом Федерации.

В августе 1998 года, вскоре после третьего отклонения Ельциным закона о коррупции, грянул дефолт.

Разорились и в один день обеднели миллионы людей, рухнула финансовая система России, ибо ни в частных, ни в Центральном банке не осталось денег для платежей. Куда они делись? Как страна дошла до дефолта? Кто его авторы и соавторы? Ответы на эти и другие вопросы Совет Федерации поручил найти Временной комиссии из десяти сенаторов. Комиссия работала оперативно и обстоятельно. Привлекла целый ряд федеральных структур, в том числе Генеральную прокуратуру, Счетную палату, Службу внешней разведки. Отказались встречаться с Комиссией только Сергей Кириенко, Егор Гайдар и Анатолий Чубайс.

Я был на том заседании Совета Федерации, где председатель Временной комиссии Валентина Пивненко сообщала о результатах разбирательства. В гробовой тишине зал слушал выводы, какие редко можно услышать в парламентских стенах[2]. Решения от 17 августа — о дефолте страны — принимались узким кругом лиц: Председателем Правительства Кириенко, главой Центробанка Сергеем Дубининым, при участии министра финансов Михаила Задорнова и первого зампредседателя Центробанка Сергея Алексашенко, а также Чубайса и Гайдара, приглашенных премьером Кириенко в качестве экспертов. Именно на этих людей Комиссия возложила ответственность за произошедшую со страной катастрофу. “Без каких-либо утвержденных в установленном порядке директив и соблюдения необходимых требований национальной безопасности”, согласно заключению Комиссии, Чубайс вел консультации с зарубежными финансистами, имеющими свои интересы на нашем рынке. “Им была передана информация конфиденциального характера, сознательно скрывавшаяся от российских участников рынка”. И вывод, вернее, один из выводов: “Указанные обстоятельства позволяют констатировать грубые нарушения Кириенко, Дубининым, Чубайсом установленных законодательством требований к соблюдению государственной тайны, проведению международных переговоров, обеспечению национальной безопасности”.

Совет Федерации обратился к Президенту и Правительству России, которое, как известно, возглавил тогда Евгений Примаков, “рассмотреть вопрос об ответственности должностных лиц, подготовивших и принявших решение от 17 августа 1998 года”. Ничего этого, конечно, тогдашний Президент не сделал, а Примаков, наметивший довольно решительные меры, сам был вскоре отправлен в отставку.

Так те, кто в результате “мутных” передельных лет оказался на верху административной, финансовой и кадровой власти, отреагировали на очередную попытку начать борьбу с коррупцией. То есть с ними.

Но считать, будто с уходом Ельцина в политическое и земное небытие сопротивление коррупционеров на всех уровнях власти, в том числе самом высшем, ослабло, было бы наивным. Ведь это же неспроста проекты законов “О борьбе с коррупцией” и “О противодействии коррупции” в 2001 и 2002 годах не прошли в Госдуме дальше первого чтения, а самого определения коррупции, как юридического понятия, у нас нет до сих пор. Как и системной борьбы с нею. В результате, по всеобщему мнению, смертельная болезнь разрастается все шире и глубже. Я прочитал в нескольких работах почти одни и те же цифры: взятки для чиновника теперь составляют до 10 процентов от суммы сделки. Помните недавнее: “Миша- два процента?” Это о бывшем премьере. Сейчас за такой “откат” распорядитель бюджетных денег карандаш не передвинет на столе. И суммы взяток выросли с 10 до 130 тысяч долларов. По одним сведениям, ежегодные потери бюджета РФ из-за коррупции составляют 20—25 млрд долларов, по другим — гораздо больше. В книге одного из членов Совета Федерации я нашел такую ссылку: по данным Генеральной прокуратуры, из всего количества российских чиновников коррумпировано около 90 процентов.

Да что там сведения Генпрокуратуры! Каждый из нас, поговорив с десятком людей из разных слоев общества, вспомнив свой или чей-то личный опыт, с болью должен будет признать: Россия тяжело больна раком коррупции. По данным ВЦИОМа, три четверти русских (74 процента) отмечают степень распространения коррупции как “высокую” и “очень высокую”. И совершенно обоснованно заявляет Президент Д.Медведев, что распространившаяся коррупция угрожает безопасности страны. Разве не за взятки пропустили милиционеры машины с боевиками в Беслан? И не мздоимство дало террористкам возможность пройти со взрывчаткой в самолеты, вылетавшие из Москвы в Волгоград и Донецк? Значит, надо наконец засучить рукава и приступить к тяжелой борьбе.

А что она будет нелегкой, показывает обстановка вокруг пакета антикоррупционных законов, внесенных Президентом в Госдуму. Они прошли пока первое чтение, и как будто особых тревог нет, но уже то тут, то там стали появляться давно знакомые, вроде случайно оброненные, на самом деле продуманные и целенаправленные реплики. Как это, мол, заставлять всех родственников писать декларации? А где права человека? Или конфискация. Надо отбирать не всё — нельзя оставлять детей в нищете.

Однако чаще всего снисходительно мурчат о бесполезности борьбы с коррупцией. “Во всех странах она есть. Пробовали искоренять — бесполезно. Зачем тратить силы и деньги на пустое дело?”

Так и хочется вспомнить пушкинское: врете, подлецы! Как раз мировой опыт показывает: с этой задачей надо бороться и можно побеждать. А то, что она встречается и в самых “чистых” странах, так дело в масштабах. Два таракана на десятиэтажный дом и тысяча их на небольшую комнату, согласитесь, разная жизнь у людей. По данным международной организации “Транспаренси интернэшнл”, РФ вошла в число 40 самых коррупционных государств мира из 180. За год опустилась сразу на 4 позиции, заняв место между Сирией и Новой Гвинеей. Так что нам есть чему поучиться в законодательном плане у тех же Дании, Канады, Новой Зеландии, Сингапура, которые идут в самом верху списка.

Впрочем, как показывает жизнь, мало иметь лозунг. Нужен инструмент для его осуществления. Все чаще вспоминаемый в последние годы призыв “К диктатуре Закона!” — пока что лозунг[3]. Президентский антикоррупционный пакет и Послание Дмитрия Медведева Федеральному Собранию как раз и должны создать механизмы его реализации.

В Послании первым делом обращает на себя внимание новый порядок формирования Совета Федерации. Во всех государствах, где успешно борются с коррупцией, кадровая политика является центральным звеном антикоррупционной деятельности. Там у общества повышенный интерес не только к людям во власти, но и к тем, кто во власть идет. Особенно если речь о власти верховной, такой, как парламент. Избрание членов Совета Федерации только из числа депутатов региональных заксобраний и депутатов муниципальных органов, лично прошедших через избирательное чистилище, в определенной мере делает более открытым для региона будущего их представителя в верхней палате, уменьшает шансы попасть сюда совсем уж случайным людям, цель которых или спрятаться за парламентской неприкосновенностью, или продолжить свои прежние нечистоплотные дела. Не слишком продолжительна история ныне действующих правил формирования палаты, а сколько пятен на государственном мундире уже оставил келейный принцип подбора кадров. Один сенатор сбежал в Израиль от уголовного преследования, другой сидит за взятку в особо крупном размере, третий арестован в аэропорту соседней страны и обвиняется в тяжких преступлениях, в том числе покушении на убийство. Несколько человек спешно покинули сенаторские кресла, ибо оказались причастны к коррупционным делам на прежних должностях.

Второе из того, что в Послании имеет отношение к обсуждаемой проблеме, это возвращение принципа подотчетности исполнительной власти Парламенту. Каждый год Правительство должно будет отчитываться перед Государственной Думой. Обнадеживающее новшество, в том числе и относительно более строгого спроса парламентскими методами с министров, к деятельности которых у общества возникают вопросы. Такой подход тем более необходим, что, по данным соцопросов, наиболее коррумпирована у нас исполнительная власть на всех уровнях.

Бесспорно, в чем шептуны и ангажированные “мурлыки” правы — это в нескором подведении положительных итогов антикоррупционной борьбы. Получивший в 1967 году независимость Сингапур утопал в коррупции, и только через 15—20 лет появились видимые результаты. Немало времени потратили на очистку от скверны и другие страны.

Но они показали, что должно быть главным для успешной борьбы. Это прежде всего принцип: диктатура Закона распространяется на всех без изъятия — от главы государства до последнего гражданина, и власть должна начинать с себя. А инструментами становятся парламентский и общественный контроль, создание не только карательных, но и стимулирующих условий, направленных против коррупции, воспитание общественного мнения в нетерпимости к коррупционным проявлениям. Во многих странах, ведущих жесткую борьбу, взяточник воспринимается обществом как враг нации. А в канадском уголовном кодексе взятка приравнивается к государственной измене.

Однако при всем разнообразии инструментов борьбы едва ли не самым важным считается пресса. Ее выступления не только воспитывают общество в духе нетерпимости к коррупционным деяниям, но и становятся поводами для разбирательства на всех этажах власти. Я мог бы привести примеры “встроенности” прессы с ее свободой слова в общую антикоррупционную стратегию, скажем, Финляндии или США, но, честно говоря, хотелось бы эти примеры иметь на своей земле. Прошло время, когда публикации в газетах, критические передачи телевидения заставляли соответствующие органы власти и правоохранительные структуры начинать расследование приведенных фактов. Сегодня в России отношение прессы и власти складываются по поговорке: собаки лают, караван идет. Да и лающих все меньше, а больше повизгивающих. То ли от радости: с каравана бросили лепешку, то ли из боязни, как бы не достали копытом.

А разве это не сила власти — прислушаться к голосу общественности и как можно быстрей выправить ситуацию, в которую завела в том числе политика келейного подбора кадров? Сегодня, надо полагать, многие пытаются понять, как могло случиться, что бывший губернатор Амурской области Николай Колесов сразу после своего назначения взялся не за возвращение к жизни порушенного, нищего региона, а за создание себе нового кабинета, приемной и комнаты отдыха. Площадь этой так называемой рабочей зоны составила 387 кв. метров (больше, чем у президента США), что равно девяти двухкомнатным квартирам “хрущевского” типа. Стоимость только отделочных материалов (сусальное золото, шторы, лепнина) — 14,6 млн рублей. А вся реконструкция оценивается экспертами в 100—150 млн рублей. В Благовещенске за такие деньги можно построить 77 тех самых двухкомнатных квартир. Целый дом!

Кто рекомендовал Колесова Президенту? Как проверяли будущего руководителя проблемного региона? Каким образом из скудного бюджета области выделили такие деньги, в то время как на вопиющие нужды тысяч жителей средств не находилось? Ответы на все эти вопросы, похоже, лежат в коррупционной сфере.

К счастью, общие голоса — граждан и главным образом прессы — были услышаны. Через год после назначения губернатора сняли. И хотя на репутации власти осталось пятно, принятые меры все-таки принесут больше пользы для оздоровления, чем отсутствие какой-либо реакции на выступления СМИ. Я говорю “какой-либо” потому, что давно отстаиваю принцип: если пресса не права в публичной оценке явления или действий конкретного человека, она должна отвечать самым серьезным образом. Но если пресса права, власть должна принимать меры, ибо только так она может показать обществу, что не заодно с теми, с кем должна бороться по своему назначению. А как узнать, кто прав, если на сигналы СМИ реакция нулевая? Примеров тому немало. В том числе достаточно свежих. Недавно в одной из газет появилась статья “Закон табуретки”. В ней говорится о том, что министр обороны Анатолий Сердюков, подобно амурскому губернатору, затеял переустройство министерских апартаментов. Мало того что гастарбайтеры крушили всего два года назад оборудованные новейшей техникой, оптоволоконными линиями связи и прочими современными системами помещения, на что было потрачено свыше 100 млн долларов бюджетных денег, министр начал расширять свои апартаменты. На это, уверяет газета, предполагается потратить 10 млрд (!) рублей.

Нападение Грузии на Южную Осетию застало самые важные службы Министерства обороны врасплох. Они переезжали по приказу Сердюкова во временные, неподготовленные помещения и не могли сразу включиться в управление войсками, что привело к дополнительным потерям людей и техники.

Я пересказываю лишь часть обнародованных фактов. В целом публикация оставляет еще более удручающее впечатление о нравах, царящих на вершине, в данном случае военной власти. И потому “Закон табуретки” перепечатали многие издания, в Интернете идет бурное обсуждение, причем в выражениях люди не стесняются. Только из правоохранительных органов и властных структур ни звука. Словно ничего не произошло и страна не обеднела на миллиарды рублей, которые можно было потратить на закупку той же военной техники российского производства, на улучшение содержания солдат и офицеров.

Уже после появления в газетах и сети Интернет “Закона табуретки” Главный военный прокурор Сергей Фридинский, выступая по телевидению, сказал: за текущий год количество фактов коррупции в силовых структурах увеличилось на треть. В 3,5 раза вырос уровень коррупции в Вооруженных силах. Словно в подтверждение тому показали сюжет о махинациях с топливом для ракет. Принцип “почему ему можно, а мне нельзя” работал на полную мощь.

И в этой связи возникают такие суждения. Принятие антикоррупционного пакета законов предполагает, как известно, внесение поправок в два десятка действующих актов. По мнению целого ряда юристов, есть смысл законодательным путем закрепить положение, согласно которому органы прокуратуры в обязательном порядке должны реагировать на выступления в СМИ, где речь прямо или косвенно идет о коррупционной составляющей.

Не замечать “сигналов бедствия”, подаваемых средствами массовой информации, не самый лучший способ сохранить чистоту властного мундира. Ошибки любому признавать трудно. Но, не начав очищения с самых верхов, нельзя рассчитывать на отторжение грязи внизу. Не проходит дня, чтобы пресса не сообщила об очередном пойманном или осужденном коррупционере. Берут с поличным вице-губернаторов и мэров городов, генералов и судей, чиновников разных уровней и заместителей министров. Раковые метастазы пронизали все сверху донизу. В стране утвердилась диктатура коррупции, которую Дмитрий Медведев обоснованно назвал в своем первом Послании “врагом номер один”.

...Когда в январе 1990 года я написал в “Известиях” заметки под заголовком “К диктатуре Закона”, не думал, что такой длинной окажется дорога от лозунга до его реализации. Да и сейчас, мне кажется, мы не слишком продвинулись вперед. А потому вопрос: “Победит ли в России диктатура Закона диктатуру коррупции?” — становится с каждым днем актуальней

 

РФС, №22/2008