Лучше горькая правда, чем сладкая ложь

 

Два года Путина – два года его безраздельного властвования на Олимпе российской власти - минули. Минули и надежды на то, что в Кремль случайно попал человек «длинной воли», патриот России, который выгребет авгиевы конюшни ельцинской поры. Но страна попала в условия пост-ельцинского застоя. В чем-то продолжаются горбачевские претензии на всемирную любовь к обновляющейся России. В чем-то – пустопорожнее бряцанье державными атрибутами брежневской поры. Но в основном – все то же растаскивание остатков национального достояния.

Впрочем, кое-какие надежды все-таки теплятся. Хоть и сдает президент позиции России, но все же не так бойко, как Горбачев и Ельцин. Хоть и отдана экономика на дальнейшее разорение либералам, все ж ведет прокуратура некоторые коррупционные дела, распугивая наиболее наглых олигархов. Если и готовят переговоры с "неуловимым" Масхадовым, то банды в Чечне систематически уничтожают. Не оставляя этих надежд (возможно Путин одумается, когда под ним закачается кресло), надо все-таки здраво оценить истекшие два года.

Политическая экономия

 

Сфера экономики. Здесь можно предъявить Путину и его правительству самый тяжкий упрек – упрек в игнорировании интересов России, связанных с восстановлением ее территориальной целостности, оживлением хозяйственного потенциала и предотвращением демографического коллапса, в продолжении порочного либерально-бюрократического экономического курса, в поддержании мифа о том, что процветание России связано с полной ликвидацией государственных предприятий и передачей их в частные руки за символическую цену. Кому не видно полной тождественности правительств Грефа-Кудрина-Касьянова и Черномырдина-Вяхирева-Аксененко (или же Гайдара-Чубайса). Не пройти и мимо того факта, что такие персоны, как Чубайс, Черномырдин, Кириенко, с именами которых связаны тяжелейшие поражения страны, по-прежнему на ключевых постах, продолжая, как ни в чем не бывало, свою антироссийскую деятельность. Но ведь Путин не может не знать об ответственности этих лиц за развал экономики. Так по каким же мотивам он держит их не за тюремной решеткой?

Процветание приватизаторов-расхитителей не остановлено. Нынешнее правительство продолжает сквозь пальцы смотреть на деятельность скоробогачей, алчно завладевших жирными кусками народного достояния. А они превращают их в «черный нал», в криминальные финансы. Более того, правительство стремится не замечать, что ежегодно от 20 до 50 млрд. долларов вывозится из страны и инвестируется в другие экономики или попусту растрачивается. Поэтому радость Грефа по поводу оформления пятилетнего контракта размером в 15 млрд. долларов на разработку сахалинского газа выглядит кощунственно.

Правительство не только не преследует криминальный вывоз капитала (и даже не поднимает этого вопроса во внешнеполитических контактах), но всячески поддерживает, испытывая дефицит в наличном капитале, легальные инвестиции за рубеж. Поэтому «Лукойл» строит бензо-заправки в США, а «Газпром» стремится к уменьшению доли внутрироссийского потребления добываемого газа. И это при том, что треть страны не газифицирована.

Увы, Путин не пресекает распространяемую правительством ложь об экономическом росте, будто бы достигшем в этом году отметки в 11%. В действительности его нет, а дутые цифры обеспечивают временно высокие мировые цены на нефть. Напротив, сокращение реального производства продолжается. В ближайшие годы отсутствие инвестиций в основные фонды проявит себя техногенными катастрофами и закрытием крупных производств.

 

Долги

 

Еще одна проблема, которая может поверять соответствие власти национальным интересам – внешний долг. Она сводится правительством к одной лишь экономике. Все кредиторы признаны друзьями России, все займы – законными. Более того, Путин стремится показать западным партнерам, что готов гасить долги даже с опережением графика. Между тем, здравый подход к долгам диктует последовательную стратегию оттягивания их выплат с последующей постановкой вопроса о характере прошлых заимствований. Кому не ясно, что Запад направлял кредиты ради продления порочного курса сначала Горбачева, потом Ельцина. С цифрами в руках можно показать, что эти долги разоряли России, а колоссальные выгоды приобретались западными экономическими субъектами.

Сама проблема долга сделалась для России неподъемной в результате приватизации, которую и теперь проводят тихой сапой. Если 100 млрд. долларов были для СССР «техническим кредитом», то при расточении государственных активов и сокращении реального веса государства в несколько десятков раз, долг в полтораста миллиардов долларов становится гробовой плитой для России. Но желает ли с этим считаться правительство? Нет. Главным приоритетом в своей деятельности оно, вопреки собственной риторике, считает ублажение западных кредиторов, а не восстановление российской экономики. Что же касается долгов внутренних, то о них старательно не вспоминают - и это знаменательный факт.

 

Идеология

 

Для политического патриотизма с приходом Путина настали совсем черные времена. Сначала показалось, что основные цели, к которым стремились патриоты России, достигнуты, что начинается их вступление во власть. Не тут то было. Патриотические лозунги взяли на вооружение вчерашние радикал-либералы, признававшие патриотизм последним прибежищем негодяев, и такая показная форма была принята Кремлем. Фальшивый патриотизм выдавил истинных патриотов России не просто на обочину политики, а прямо в отброс. Возникла гремучая смесь умеренно патриотической риторики и либерального бреда.

Победа над ельцинизмом обернулась поражением. У него, правда, есть невидимая подкладка. Дело в том, что надоевшее и измотавшее Россию противостояние коммунистов и антикоммунистов рассеялось. Даже присутствие во властных «вертикалях» «красных губернаторов», «красных парламентариев» и «красных хозяйственников» не меняет сути дела. Они уже не могут быть коммунистами, даже если бы хотели. Им приходится либо идти в услужение либералам, набившим карманы, либо вставать в жесткую оппозицию к тем, кто занимается банкротством и ликвидацией страны. Сложилась ситуация, в которой налицо имеется иное  противостояние - либералов и антилибералов.

Любопытно, что новому характеру политического противостояния соответствует и новая форма либерально-бюрократической партии власти, еще не получившей собственного названия. Но как бы она ни назвалась, получается полный аналог КПСС – скопище чиновных карьеристов, их финансовой обслуги и микроскопического идейного элемента, который и в самом деле верит в то, что говорит.

Нет сомнений в том, что новое издание такой партии власти рухнет, как и все подобные ей аналоги в прошлом. Ее единственная опора – странная репутация "приводного ремня" путинских решений. В действительности Путину эта партия малоинтересна и не нужна. Потому оставлены без внимания и «подкоп» под Шойгу, которого все называют президентским фаворитом, и вдруг возникшая дружба Шойги с прежними политическими соперниками – московским мэром и казанским президентом.

Как объяснить упорное повторение Путиным абсурдной в нынешней обстановке идеи о том, что кандидат в президенты России должен выдвигаться только партией? Ответ не столь очевиден. Но ее реализация решает задачу устранения сильных конкурентов на следующих выборах. Партийное выдвижение не допускает возникновения неожиданных конкурентов (а прежних он заведомо побеждает) и проводит в каждой партии тест на лояльность. Вне всяких сомнений, он будет их раскалывать, ибо всюду можно найти тех, кто вместо своего лидера подобострастно захочет выдвинуть Владимира Владимировича.

Все это было бы интересно, если бы Путин и в самом деле добивался возрождения России. Но в государственном строительстве первичный импульс к подавлению сепаратизма уже исчерпался. Путин посчитал, что добился некоторой стабильности тем, что наиболее одиозные случаи местного законодательного произвола ликвидированы. Но на деле сепаратисты, конфедераты и прочие расчленители страны продолжают действовать, сохранив контроль над своими паразитическим анклавами, льготами в сравнении с русским большинством и общероссийскими электронными СМИ, главная задача которых - растлевать народное сознание.

 

Национальные отношения

 

В национальной политике сделано два весьма робких шага – распущен Миннац (Минфедерации), бывший гнездом измены государственным интересам, и проведен Конгресс соотечественников. Вместе с тем, за два года не возникло и намека на возвращение к традиционному политическому курсу по отношению к малым этносам. А Конгресс и вовсе был провальным мероприятием, на котором нетрудно было увидеть, насколько власть «не в теме», насколько далека она от озабоченности единством русской нации.

Тупик в национальной политике обуславливает тупик в практических действиях. Так, в Чечне первый путинский натиск иссяк. Уже год как не видно там никаких изменений к лучшему. А главная роль поручена тем, кто видит в этой войне выгоду и списывает на нее издержки политики, покрывая свою некомпетентность и корысть.

То, как Путина реагирует на все мировые сквозняки, доказывает отсутствие у него того образа России, который запечатлен веками русской истории. Путин же, подобно Ельцину, воспринимает улыбки, расточаемые политиками и бизнесменами Запада, в качестве признания весомости России на мировой арене. Меж тем, предсказуемость всех поступков и слов Путина (в особенности после терактов 11 сентября) указывает на отсутствие какой-либо заметной русской роли в мировых делах. Упоение этим горбачевским синдромом может дорого обойтись стране и на этот раз.

Откровенно говоря, Путину за два года не удалось собрать команду единомышленников, не выработано и внятной идеи развития страны, которая хоть в чем-то отличалась бы от бредней почему-то любимого им Собчака. Правящей идеологией в России по-прежнему остается либерализм (в его русофобской, атлантистской форме), ведущим социальным слоем – криминальная бюрократия, доминирующим настроением - безысходность.

Главное, чего не смог Путин на своем посту – вникнуть в сущность текущих политических процессов и увидеть стратегическую перспективу для России. Тяжко осознавать, что это непонимание будет еще в течение нескольких лет формировать содержание курса Кремля. Но здоровым силам общества ничего не остается, как нести это бремя, настойчиво показывая верховной власти ее практическую несостоятельность и теоретическую скудость, объясняя населению беспочвенность ожиданий позитивных изменений.

Путин сам по себе, возможно, не так уж плох, и в другой обстановке, например, при энергичном и волевом обществе, смог бы проявить себя с более позитивной стороны. Он не болен патологией, которая предопределяла все действия Ельцина. Но что меняется в оценке не самого Путина, а путинского режима? За два года он так и не превратился в инструмент искоренения злонравной антигосударственной группировки, которая прорвалась вместе с Ельциным к рычагам власти и своекорыстно овладела материальными богатствами страны, создававшимися веками.

Написано 7 ноября 2001 года.

Опубликовано в «Золотом льве» № 19-20

Подпись С.П. Пыхтин.